Мы катаемся еще несколько часов, прерываясь только на отдых. Отэм способная ученица и очень выносливая, учитывая, сколько раз она поднималась и падала. Потом по ее просьбе я показываю, как катаюсь, и сам едва не падаю с доски. Все же кататься для себя и для показухи — это разные вещи. К тому же, каждый инструктор скажет, что отвлекаться во время езды на сноуборде — все равно что подписать себе приговор.
Прервавшись на обед, мы еще немного катаемся, а потом я покупаю нам горячий шоколад, и мы садимся на скамейке на вершине горы, и пьем, болтая.
— Знаешь, ты на поле такой агрессивный, мне даже сначала показалось, что я, наверное, смотрю не на того игрока.
— Такой уж я выбрал спорт.
— А у тебя травмы были?
— У каждого игрока они были в той или иной степени.
— А в какой были у тебя?
— Скажем так, критично я не пострадал ни разу. Один раз сломал руку, один раз было сотрясение. А так только ушибы и царапины.
— Меня ужаснул эпизод, когда тебя подсекли, упав тебе под ноги. Ты тогда так летел, что, я думала, после падения не встанешь.
Усмехаюсь, понимая, о каком случае идет речь.
— Ты слишком эмпатична, тебе нельзя иметь парня-спортсмена.
— Это ты сейчас меня так отшил? — с улыбкой спрашивает она, и я тоже улыбаюсь.
— Разве я посмею? Но если ты все же решишься на отношения с профессиональным спортсменом, должна заранее быть готова к его травмам. И должна понимать, что мы приучены падать и травм не боимся.
— О, это, конечно, успокаивает, — улыбается она, а потом поворачивает голову, когда огни над подъемниками загораются. — Здесь так красиво, что дух захватывает.
— Согласен.
Мы некоторое время любуемся тем, как в сумерках скрываются горы, как катаются по склонам люди и дети играют в снежки в стороне от спуска.
— Покатаемся еще немного? — спрашивает Отэм, выбрасывая стакан в мусорку. Я делаю то же самое, вставая, и натягиваю перчатки.
— Пойдем.
— Научи меня каким-нибудь трюкам, — просит она, когда мы, прихватив доски, выходим на склон.
— Рановато, ты только учишься падать.
— Ну пожалуйста, — она выгибает брови «домиком», а я смеюсь.
— И часто это срабатывает?
— Постоянно, — широко улыбается Отэм, а я вздыхаю с притворным раздражением.
— Ладно, идем.
Пока учу ее, Отэм падает десятки раз, но не жалуется, а только смеется и старается как можно скорее встать на ноги. Последнее падение заканчивается тем, что она ложится на снег и смеется.