Через несколько минут я вернулся,
неся в руках большой ящик.
— Вы считаете себя коллекционером, —
сказал я, открывая ящик. — Так, глядя на всё это, можете сказать,
поддельное оно или нет?
В ящике лежали разные предметы
старины — оружие, статуэтки, украшения, монеты… Всё это было
настоящим антиквариатом, собранным моими людьми со всего княжества,
и бережно восстановленное мной.
Китаец, не веря своим глазам,
схватил бронзовый кинжал и, сощурившись, начал внимательно его
осматривать. Его пальцы скользили по поверхности рукояти ощупывая
каждый изгиб.
— Оружие… очень редкий, —
пробормотал он, осторожно проводя пальцем по лезвию. — Состояние…
идеальная. Линь Хау… великий мастер.
И действительно, на кинжале
присутствовало клеймо мастера — два скрещённых меча в треугольнике.
Оно было нанесено специальной магической печатью, которую никто не
смог повторить. По легенде, после того как оригинальная печать была
уничтожена, Линь Хау создал новую. И эта работа, судя по всему,
была одной из первых, выполненных с использованием нового
клейма.
— Простите, — сказал китаец, с
почтительностью глядя на меня. — Я… ошибаться… Кинжал
настоящая.
— Ничего страшного. Можете ещё
подержать или могу сфотографировать вас. Но оно было вынесено сюда
только для того, чтобы доказать, что мы — серьёзные люди.
Китаец покачал головой, баюкая
кинжал в руках, как ребёнка.
— Нет, нет, спасибо. Скажи… шанс
есть, что он… продаваться?
— Ну, два миллиона рублей, и он ваш,
— ответил я, зная, что эта цена — далеко не маленькая, даже для
такого редкого экземпляра.
Не успел я в очередной раз зевнуть,
как китаец уже говорил по телефону, громко выкрикивая
по-китайски:
— Сюда! Быстро! Деньги все сюда!
Я прекрасно понимал его слова,
благодаря своему знанию иностранных языков.
Через минуту в лавку вбежали трое
китайцев в смокингах, с кейсами в руках.
— Вот, — сказал китаец, с гордостью
устанавливая кейсы на прилавок. — Два с половиной миллионы.
— Тьфу… — пробормотал Семён
Семёнович, качая головой. — И стоило до этого ради каких-то
тридцати тысяч торговаться…
— Торг… святое, — китаец поучительно
поднял палец вверх. — Но не тогда, когда дело касаться работа Линь
Хау. Великий мастер оружия!
Он забрал кинжал, аккуратно упаковал
его в бархатный чехол, а затем, повернувшись ко мне, спросил: