Я взял картофельное пюре с котлетой и рассольник. Компот из
сухофруктов и коржик. Картофельное пюре с котлетой обошлось мне в
38 копеек, рассольник стоил двадцать две, за коржик и компот отдал
ещё восемь.
Я не гурман, не делаю культа из еды, и никогда не делал.
Собственно, всегда воспринимал пищу исключительно как топливо для
организма. Но, попробовав рассольник, от удовольствия закрыл глаза.
Он был настоящим, правильным, как в детстве! Котлета и пюре тоже
выше всяких похвал! Мама готовила так же… Сердце скрутило от
ностальгии в тугой узел.
Сегодня вечер свободный, на службу только завтра утром, и я
решил наведаться к себе домой. К себе молодому, к
шестнадцатилетнему Володе Гуляеву.
— Ты так и сидел в машине? Тут буфет отличный на первом этаже, —
сказал я шоферу, вернувшись в машину.
— Да пока вы тут ходили, можно пять раз поесть, — отшутился он.
— Вас домой?
— Нет. До Киевской подбрось, дела ещё есть. Ждать не надо, сам
до дома доберусь.
— Тогда утром за вами подъеду. Рябенко распорядился, чтобы я
возил вас, пока вашу копейку починят. Жалко машину, движок зверь,
форсированный! Оно понятно, по спецзаказу сделана, итальянская
сборка. Под двести разгоняется, да? А по виду и не скажешь… — в его
голосе слышалось сожаление и даже зависть.
Прапорщик был молод, явно часто возил Медведева, но я так и смог
выудить из памяти его имя. Надо будет что-то с этим делать.
Упражнения какие-то или начать медитировать? Можно заняться прямо
сейчас, все равно в дороге нечего делать. Я закрыл глаза и, пока
ехали до Киевской, усиленно пытался вызвать память человека, в тело
которого я попал. Пожалуй, джина из бутылки вызвать проще! Так
ничего полезного и не вспомнил.
Завтра предстоит заступить на сутки в охрану Брежнева. Может
быть, есть какая-то инструкция, регламент?
Подождал, пока отъедет Волга, спустился в метро. Даже непривычно
как-то — нет людских толп, к которым уже давно привык. Нет
назойливой рекламы на каждом свободном участке стены. Вагоны тоже
без рекламных наклеек. Подсознательно ожидал увидеть плакаты с
пропагандой. Например, «Молодой инженер, в цех!» — и сияющий
интеллигент облачается в рабочий комбинезон. Или сосредоточенный
сталевар у доменной печи и лозунг «Ударный труд — оплот оборонной
мощи СССР». Надо же, как замусорили мозги сериалы последних лет.
Что не фильм о СССР, то пестрит такими постерами. Даже я, в
семьдесят шестом году уже шестнадцатилетний, подзабыл об этом. Что
уж говорить о молодых девочках и мальчиках, которые про Советский
Союз знают только по рассказам. Но кино снимают регулярно, формируя
у зрителей совсем другую картину советской реальности.