В памяти Ланы информации о Разломе было до обидного мало. Вроде
бы какая-то щель то ли между мирами, то ли в преисподнюю, из
которой ползут страшные твари. С ними воюют полуночники, ведь
совладать с порождениями зла могут лишь магически одарённые, да и
то не в одиночку.
Этот самый Разлом — огромная беда Довара, пересекающая едва ли
не весь континент. Уж насколько Лоарельская Империя не в ладах с
соседней Эстреной, а маги обоих государств у Блокады служат дружно
— ни одна страна не способна справиться с этой угрозой в
одиночку.
— К Разлому-то? — хмыкнул Рустек. — А есть ли он, твой Разлом,
а? Или это сказочка такая, чтобы с рабочего люда три шкуры драть?
Видел кто этот твой Разлом? Бывал там кто? Уж чай не случайно туда
токась магов пускают. Как полуденник какой сунется — так сразу и
сгинет. А какой не сгинет — тебе расскажет, что стоит там стена, за
стеной ничего нема, а маги только и делают, что едят да пьют ночами
за наш счёт! И император на их стороне, чай, сам маг. А кто поля
вспашет? Уж не маги! Кто за скотиной ходить будет? Уж не они! Кто
на жатве спину срывать будет? Уж не жополунники! Зато как делить
урожай, так они первые. Мытарь приедет, да лучшую долю заберёт, в
счёт, значица, налогов. Иль выкупит товар по бросовой цене. А ежели
не захочешь кровью и потом заработанное отдавать за бесценок — то
тут же тебя в острог или куда похужее. Удобная сказочка этот Разлом
— полуденники спины гнут, а маги на их трудах жиреют, — он вдруг
угрожающе ткнул мозолистым пальцем в мою сторону и рявкнул: — И ты
ничем не лучше! Нет бы простому люду даром своим помочь, так тебе
денег подавай!
Возможно, Шельма среагировала на тон, а может, просто увлеклась
наблюдением за кучерявым хвостом старосты, но именно в этот момент
она сиганула с крыльца вверх, взбежала по его спине и рюкзаком
повисла на ней, зубами вцепившись в волосы, а когтями — в
спину.
От неожиданности Рустек заорал и запнулся, запутался в ногах и
повалился с крыльца.
— Фу, Шельма! Брось каку! — сурово потребовала я и с трудом
отцепила генету-переростка от спины старосты.
К счастью, рубашку она не порвала — крепкая, сшитая из похожей
на лён ткани, та выдержала кошачью эквилибристику, но покрылась
пятнышками крови. Староста неожиданно пружинисто для своего
возраста подскочил на ноги и разъярённо уставился на меня: