Он дал мне полный карт–бланш на изменение интерьера. Мне этот карт–бланш не упал никуда. По большому счету мне откровенно плевать, что тут внутри. Я не чувствовала себя дома. Единственное, чем я действительно занялась – это комната дочери. Вот на ней я отыгралась по полной. Сделала все так, как хотела. Все самое лучшее, все самое дорогое.
У нас была странная семья. Мой муж уходил на работу рано, возвращался поздно. Редкие вечера, который он пытался провести вместе со мной, были молчаливыми и до ужаса неловкими.
Артур пытался вывести меня на разговор, а я отвечала односложно, потому что все мои мысли были о том, как бы сбежать побыстрее от этого мужчины.
Мой молодой организм отлично перенес роды и быстро восстанавливался. Появление дочери я ждала с помесью нетерпения и страха. Я понятия не имела, как Артур будет к ней относиться.
Громов был счастлив.
Он любил Ангелину, как свою дочь. Порой, я даже забывала о том, кем на самом деле он приходится Геле.
И это было дико. Мне хотелось закричать ему в лицо, плюнуть туда своим ядом, спросить, почему он так ведет себя? Но потом я вспоминала наш договор – никогда не возвращаться в прошлое – и делала вид, что все прекрасно.
Моя спокойная жизнь закончилась через три месяца после родов. Мы не были близки с Артуром, но делили одну огромную кровать. Я настолько расслабилась, что не заметила, как муж подвинулся ко мне неожиданно близко и подмял под себя.
– Твой врач сказал, что ты восстановилась, – уверенно произнес он, а я опешила.
Артур положил на мою талию руки и сильнее сжал их, будто проверяя меня на ощупь.
– Ты обсуждаешь с моим гинекологом мое здоровье? – испугано спросила я.
– Должен же я это делать с кем–то, – ответил спокойно, внимательно посмотрел на мои губы, а потом поцеловал.
Это не первый поцелуй с Артуром. Мы целовались на свадьбе под прицелом камер, на некоторых приемах, куда меня таскал муж, чтобы я изображала счастье. Именно так я и делала. Хорошая жена, вот кто я.
Я расслабилась, примерила чужую шкуру и убедила себя, что это место стало настоящим домом. Забыла о том, что теперь я – его настоящая жена.
Я бы могла сбежать. Закричать. Ударить. Умолять остановиться. Заплакать, в конце концов.
Но какой в этом смысл, если неизбежное настигнет в любом случае? Днем раньше, днем позже. Я расслабилась. Позволила мужу прикасаться ко мне. Впервые после года замужества он трогал меня. Везде.