Артур провожает нас, позади него маячит охранник Дмитрий и Маргарита. Между ними двумя что-то есть, странное, незнакомое. Чистое. Мне чужды такие чувства, искренние улыбки и блеск в глазах.
– Ника, обратный рейс у тебя в 15–25, ты как раз успеешь добраться домой к вечеру. Савелий встретит тебя, у меня не получится.
Я выдавливаю улыбку и кротко отвечаю:
– Конечно.
Не могу отвести взгляд от губ мужа. Красота. Интересно, как он объяснит все своим сотрудникам? Упал на чужую челюсть?
Я не сдерживаюсь, и с моих губ срывается истерический смешок. Артур все подмечает, внимательно рассматривая меня. Готова поклясться, я вижу в его глазах дьявольский огонь. Вчерашняя выходка еще выйдет мне боком.
Полет проходит спокойно. Дочке все интересно. Искренняя, детская радость от любой мелочи, от обыденности. Геля выглядывает в окошко иллюминатора и любуется облаками. С восхищением комментирует все происходящее. И неожиданно бьет под дых своим вопросом:
– Мамочка, а вы с папой разведетесь? – голосок грустный, глазки с тревогой смотрят на меня.
– С чего ты взяла? – спрашиваю ее и стараюсь говорить спокойно и не показать, как одно предложение выбило меня из равновесия.
– Юля Вознесенская из детского садика сказала, что ее мама с папой раньше не разговаривали друг с другом и даже не смотрели. А теперь они разводятся.
– Ты переживаешь из–за того, что мы с папой не разговариваем друг с другом?
– Разгова–а–ариваете, – тянет со вздохом. – Но не смотрите. Вернее, сморите, но только когда другой не видит.
– Это как? – хрипло спрашиваю я.
– Ну, ты смотришь на папу, только когда он не смотрит на тебя. А как только он поворачивается, ты отворачиваешься. И папа делает также.
Как можно мягче улыбаюсь и приглаживаю волосы малышке. Надо найти правильные слова и попытаться не врать, только вот как это сделать, если вся жизнь – одна сплошная ложь.
– Доченька, – говорю нежно, – мы с папой тебя очень любим. Мы взрослые, у взрослых есть проблемы. Ты не должна переживать за наши отношения.
– А говорят, что любовь может преодолеть все ненастья, – говорит она по–взрослому и отворачивается к иллюминатору.
– Врут, – отвечаю тихо, так, чтобы она не слышала.
В Испании тепло. Мать Артура встречает нас радушно. Она солнечная, как Лев. Такая же улыбчивая, постоянно болтающая, суетливая. Полная противоположность Артура. Она не знает, что Артур не настоящий отец Ангелины. Когда случилось то, что случилось, она жила уже здесь, вдали от взрослых сыновей и бывшего мужа.