Её вкусное тело реагировало так как надо. Раскрывалось, отдавалось. Борис тащился от этой девочки. С ней было безумно сладко. Влада умела любить. Он это видел. И не хотел упустить ни капли этой любви.
Последний штрих. Легкий мазок по клитору.
— Аааа! Кончаю! — закричала русалочка, — боже! Как же... ох!
Резко поднявшись, мужчина тут же ворвался в чувствительное лоно. Именно в момент оргазма киска девушки пульсировала и доставляла неземное блаженство. Так что толстый член мужчины, тараня выталкивающие его стеночки, очень быстро подошел к финалу. А Владислава была на грани обморока.
Ведь ощущения стали невероятно яркими. Так хорошо! Она готова была расплакаться.
— Я тащусь... сука... как же хорошо в тебя кончать, русалка...
Заливая её спермой, Борис даже не думал о последствиях. И Влада тоже позволяла...
Но когда они оказались в его постели, её вдруг осенило.
— Мне нужно в номер! — подскочила и ринулась собирать брючки, рубашку.
— Зачем? Оставайся у меня. Перетаскивай вещи, сладкая моя, — мурчал Петровский.
— Боря, я не могу... — к девушке стремительно возвращалась рассудительность, — мы просто...
— Я тащусь от тебя, а ты от меня, — серьезно произнес мужчина, поднимаясь и пытаясь поймать порхающую по номеру девушку.
Но она уже облачила сладкие булочки в трусики и натягивала брючки.
— Ох, пуговицы... — простонала, вспоминая, как Петровский буквально сорвал с девушки рубашку.
Борису не хотелось, чтобы Влада уходила. Хоть он и понимал, что ей, возможно, нужно время привыкнуть. Его в её жизни стало слишком много. Опутывать эту сексуальную нимфу нужно постепенно. Чтобы не вырвалась, не сорвалась с крючка. Так что сейчас Борис отступит. Но он подсел на нее, как на сильнейший наркотик.
— Влада, — сказал серьезно, — что бы ты себе там ни надумала, я очень серьезно настроен.
По её испуганному взгляду Петровский понял, что попал в точку. Его член был в ней куда чаще, чем они разговаривали. А этой нежной русалочке нужна уверенность. И Борис хотел её дать. Наконец-то изловив свою нимфу, он оставил на её губах невесомый поцелуй.
— Сейчас ты идешь в номер, приходишь в себя. А через час я зайду, пойдем в город, пообедаем.
— Боря...
— Это не обсуждается, — строго рыкнул Петровский, — я хочу узнать тебя, моя русалочка.
— Хорошо.
Ему нравилась её покорность. И когда дверь за красоткой закрылась, вдруг ощутил, как щемит сердце. Ведь он уже соскучился...