– А что он обещал? – Макс внимательно на меня смотрит.
– Этого я не знаю. Я поняла лишь то, что отец взял деньги, но не сделал обещанное. И теперь и денег нет тоже, – подхожу к окну и смотрю во двор дома, но вижу перед собой лишь отца, злого и требовательного.
– А почему убегала? – тихий голос Макса совсем близко, он стоит за моей спиной.
– Он хотел отдать меня им, – мой голос дрожит, и руки парня ложатся на мои плечи, успокаивая. – Их главный сказал, что я гарант того, что отец сделает, что должен. А пока я поработаю в их клубе.
– В смысле поработаешь? – чувствую, как он напрягается.
– Буду танцевать там, – мой голос садится, в голове не укладывается, что отец был согласен на всё это.
– Вер, – Макс разворачивает меня лицом к себе и смотрит, выгнув брови. – Я не понимаю…
– Я должна была танцевать стриптиз, – почти кричу от эмоций, чувствуя, что его пальцы впиваются в мои плечи.
– Какого чёрта у вас происходит? – рявкает, заставляя меня вздрогнуть и вжать голову в плечи. – Прости, Вер, – прижимает меня к себе, и я, не сопротивляясь, утыкаюсь носом в его плечо.
– Я и сбежала тогда.
– А сегодня? – отрывает меня от себя, заглядывая в глаза.
– Сегодня должны были приехать за мной и увезти. Отец сказал, если я не соглашусь, нас убьют, – почти шёпотом проговариваю, видя, как на лице Макса начинают ходить желваки.
– Что? Ты была согласна на эту низость? – рычит, а меня накрывает.
– А что я могла? – кричу, толкая его в грудь. – Дать нас убить?
– Ты дура? – он хватает меня двумя руками чуть выше локтей, встряхивая так, что у меня клацают зубы. – Зачем?!
– Потому что я жить хочу! – выкрикиваю ему в лицо. – Потому что не нужна никому! Всем плевать, сдохну я или нет! А я. Хочу. Жить!
Макс резко притягивает меня к себе, сжав в сильных объятиях.
– Никогда так больше не говори! – у меня перехватывает дыхание от нехватки кислорода, от того, как крепко он держит, словно от этого зависят наши жизни.
– А сегодня отец ждал тех, отдать меня, а пришли другие люди. Не в костюмах. Наглые, мерзкие, – говорю в плечо Макса. – И они не ставили условий, просто сказали, что долг нужно отдавать. Сказали, что раз отец не возвращает деньги, меня возьмут вместо долга и будут иметь, пока не надоест, или пока я не сдохну, – задыхаясь, начинаю рыдать. Горько. Безысходно. Крепко вцепившись в футболку Макса, с силой сминая ни в чём не повинную ткань.