– Вряд ли это можно назвать причиной, – начал Брэдли, на секунду задумался, потом продолжил: – Скорее, это мотив для ненависти. У Карри было подозрение, что Косой – предатель, которого мы все искали больше года. Но предателем оказался наш человек, и Косой знал это.
– Мне знакома история вашего спора с «Гиенами», – кивнул Монтгомери. – И кто же оказался стукачом?
– Джон Милтон. Теперь он мертв.
– Его тоже убил Косой? – фыркнул Монтгомери.
– Нет. И вряд ли это вообще были «Гиены». Скорее всего, это была «Банда Альвареса». Мы не знаем. И, по большому счету, не имеем права мстить за него. На тот момент он уже не был членом клуба. А Карри... он даже не знает, что Джонни мертв. Мы решили не говорить ему, чтобы лишний раз не причинять ему боль. Ему и так хреново.
– Расскажите мне про «Банду Альвареса».
– Эти парни тоже покушаются на нашу территорию.
– Охренеть, – мужчина вздохнул. – Все слишком запутанно. Но сейчас... сейчас мне нужно несколько вещей. Максимально подробное описание всего того, что вы только что перечислили, чтобы я мог поехать к Карри, обсудить все это с ним и понять, совпадает ли ваше видение с его видением ситуации. А также мне нужны контакты Кристен Стоун. Она ведь собирается помогать нам вытаскивать Карри из тюрьмы?
– Она беременна, – поморщилась Лэсси. – Нам точно нужно ее задействовать?
– Да, – Монтгомери был непреклонен.
– Тогда я сначала сама поговорю с ней, а потом дам ей ваш номер. Она позвонит, как только найдет время и силы.
– Окей, – мужчина кивнул. – Теперь о других мотивах. Почему Карри сознался? Почему он не попытался сбежать?
– Он защищал свою старуху, зная, что если сдастся полиции, то «Гиены» не станут мстить за убийство, – сообщил Брэдли.
– Ясно, – адвокат кивнул.
– Вы уже представляете, на что сделаете ставку во время защиты? – спросил Брэдли, и Монтгомери кивнул снова:
– Да, убийство в состоянии аффекта. Факторов, повлиявших на психологическое состояние Карри, предостаточно. Угрозы, оскорбления. Избиение любимой и, прошу заметить, беременной женщины. Смерть друга. Накаленные отношения между клубами. Мы сможем добиться того, что срок неплохо скостят.
– И сколько он будет сидеть?
– Максимум – пять лет. Возможно, меньше.
Пять лет.
Много это было или мало?
Выходя из зала собраний, Лэсси даже не знала, кому сначала сообщить эту новость: Карри или Кристен.