- Знаю..., - жених был зол, очень злой, так что эта злость будто бы окутывала меня, и я будто невольно сама превращалась в эту "девку", о которой говорил мужчина, и которую он хотел наказать за ее разгульный образ жизни.
- Думаю не стоит объяснять, что тебе будет, мягко говоря, несладко, если ты вздумаешь пойти по пути своей сестренки и сходить налево? Любимая, ты меня не разочаруешь, верно? - Его ладонь перемещается на мою щеку и обжигает своим жаром, в тот момент, когда я вся похолодела и смотрю в глаза жениху. Мне, честно говоря, страшно, потому что это звучит как угроза. При том, что ничего подобного у меня даже в мыслях не было.
- Верно..., - язык едва смог пошевелиться, чтобы произнести одно, единственное слово, в отличие от меня, не узнавшей в Егоре - Егора... Это действительно он? Не совершаю ли я ошибку выходя замуж за этого человека? А знаю ли я все о данном человеке, с которым хочу связать всю свою жизнь?
3. 2
— Вот и хорошо, вот и отлично, — звучит будто оптимистично, я должна перестроиться на хороший лад, но все так же невозмутимо всматриваюсь в глаза этого мужчины и жду..., пока он уйдет отсюда, — уже дождаться не могу, когда наши с тобой отношения перейдут на новый уровень. - При этом губы Егора прикасаются к моим и оставляют ожоги, так же как случилось с моей щекой...
Эти его слова... Можно было подумать, что жених ждет того момента, когда мы официально станем мужем и женой. Когда мы с ним станем официально одной семьей. Но я подозреваю, что Егор имеет в виду совсем другое. То, что должно случиться в спальне. То, чего у нас не было до свадьбы. То, что он так хотел. А я уже не уверена. Ни в чем не уверена. Раньше я этого желала, а сейчас... Уж не знаю.
- Милый, время поджимает, — решаюсь первая нарушить эту тишину, возникшую после слов Егора, потому что она невидимым грузом ложится на плечи и убивает мое хорошее настроение. Если до этого у меня было отличное настроение, все было супер, то вот после того, как в этой комнатушке оказался жених... Уже не так весело и радостно.
- Конечно, сейчас позову эту бестолковую, а ты поторопи ее, — еще раз чмокает в губы, а для меня это действие не несет ничего приятного. Если до этого поцелуй был горячий, то сейчас он такой холодный, словно к моим разгоряченным губам прикоснулись куском льда. Таким холодным, что губы жжет, теперь уже от диаметрально противоположной температуры.