А самым важным было то, что даже
навскидку она казалась достаточно длинной для того, чтобы с
гарантией достать до окон второго этажа.
Оглядевшись и не обнаружив нигде ни
людей, ни зомби, я быстро подхватил эту конструкцию и, разложив,
упер в подоконник ближайшего окна на второй этаж. И только взлетев
вверх, я понял, что есть небольшая проблема: окна пластиковые,
двойные.
Выбить их красиво, как частенько
показывают на тренах спецназа, рамочным прикладом АКСУ не
получится. Просто погну приклад. И что делать?
– Чего ты там застрял? – зашипел
снизу Вова. ‒ Давай уже, залезай!
– Да тут окно! Как его
разбить-то?
– Топором… – Вова был
саркастично-ядовит. – Или головой своей дубовой. Жень, слезь, дай
я, а?
А я что, а я ничего. Взял и слез.
Пусть покажет мне класс езды на тараканах…
Вот только Вова реально знал, что
надо делать, поэтому из машины он вылез, вооруженный шуруповертом,
который не забыл забрать из дома. Как и набор сверл, одно из
которых сейчас в шуруповерте и торчало. Удивительно легко для
такого здоровяка взобравшись по лестнице, Вовка пару секунд
позаглядывал с разных сторон на окошко, будто примеряясь, а потом
приложил сверло в какую-то одному ему известную слабую точку, пару
секунд посверлил, причем в пластик окна его инструмент проскочил
легко и непринужденно.
После этого, вытащив дрель, он достал
из кармана разгрузки длинную плоскую отвертку, вогнал ее в
высверленное отверстие и с усилием провернул. Затем картинным
жестом нажал на оконную раму и стеклопакет распахнулся, открывая
доступ в квартиру.
Я поднялся вслед за Вовой, волоча оба
наших автомата. За это время мой товарищ ‒ как оказалось, бывалый
специалист-домушник, быстро осмотрел квартиру, убедился, что
дверные замки, во-первых, снабжены «собачками» для открытия изнутри
без ключей, а во-вторых, они закрыты. Ну и, понятное дело, что
сразу же оглядели квартиру на предмет наличия тут мертвяков или
негостеприимно настроенных хозяев, держа пистолет наготове.
Впрочем, квартира была пуста, причем
пуста так, как будто хозяева вышли на пять минуток, вовсе не
собираясь оставить дом стоять на неделю пустым – в мойке уже
покрывалась плесенью пара чашек и тарелок, на столе стояла вазочка
с подгнивающими грушами. Не хотелось думать, что с ними произошло,
но вывод напрашивался неприятный. Скорее всего, те, кто тут жил,
это смешная парочка лет пятидесяти – низкий колобок-мужчина, всегда
улыбающийся и сверкающий отполированной лысиной, и эдакая бой-баба,
его супруга, крупнее и выше своего мужа, с суровым пронизывающим
взглядом и насупленным (подозреваю, что по жизни) лицом.