Возвращаясь к трудам выдающегося украинского историка, профессора М.С. Грушевского, воспользуемся его известной книгой “Очерки истории Киевской земли” (от смерти Ярослава до конца XIV столетия) (Киев: Типография Императорского университета Св. Владимира, 1891. – Гл. 2. Киевская земля до смерти Мстислава В. (1054–1132). – С.57 и далее (издано на русском языке):
“Половина XI века представляет поворотный пункт в истории Руси. Русские волости, собранные почти целиком в руках Ярослава Владимировича, снова распались со смертью его, разделённые между сыновьями. Явление это не представляет чего-нибудь нового само по себе: то же было при сыновьях Владимира, Святослава и, вероятно, ещё раньше, но на этот раз оно оказало существенное влияние на политический строй русских племён. После этого, несмотря на попытки многих потомков Ярослава, русские волости уже никогда, в продолжение долгого ряда веков, не могли быть снова собраны воедино, как то бывало раньше. С одной стороны, препятствовала размножение князей и христианская гуманность, удерживавшая их от таких резких объединительных средств, какие практиковались раньше, с другой стороны – попытки объединительной политики парализовались стремлением самих племён к самобытному существованию, так как предшествовавшая эпоха, хотя придала известное единство племенам, создала известную связь между ними, но нисколько не стёрла их племенных различий, не заглушила влечения к особности. Теперь размножение княжеского дома доставило отдельным племенам возможность без большого труда, без разрыва с установившимся политическим строем, достигнуть обособления: стоило только обзавестись отдельным князем, отдельною династией из дома Ярослава. И по мере того, как князья мельчали и ослабевали и в своих столкновениях должны были всё более опираться на земство, это последнее имело возможность приобрести или, точнее, возвратить себе снова более или менее широкое влияние и участие в политической жизни своей земли. Так создался новый, так называемый удельно-вечевой строй, составляющий отличительную особенность времени, следующего за смертью Ярослава, от предшествующего.
Новые условия политической жизни произвели особенно большие перемены в положении Киевской земли. Раньше Киев представлял центр, около которого объединялись русские земли; киевский князь обладал большим могуществом и авторитетом, земство было оттеснено совершенно на второй план его дружиною. Теперь же, по мере размножения княжеского рода, владения киевских князей уменьшаются, постепенно падает их могущество и влияние; при отсутствии определённого порядка преемства на столе это даёт возможность другим князьям также предъявлять претензии на Киев, так как последний далеко выдавался среди других городов своим богатством и славою и представлял поэтому завидную добычу. Начинается бесконечная, упорная борьба за киевский стол, который беспрестанно переходит из рук в руки, и ни одна княжеская ветвь не может на нём осесться. Киевское население, вызванное к политической деятельности этой тревожной жизнью, напрасно старалось прекратить неурядицу, поставить в зависимость от себя преемство князей на столе и закрепить последний за излюбленной династией. Соперничество князей продолжалось, втягивало Киевскую землю в бесконечные войны, влекло за собою опустошение её, жестокие разорения самого Киева, наконец – давало кочевникам широкую возможность грабить землю, то в виде врагов, то в виде княжьих союзников, и результатом всего этого было совершенное ослабление и захудание Киевской земли…”