– Нет! Никакого секса! Ты что!
– Ага. Значит, тебя просто полапали? – с тактом гиппопотама уточнила сестра, но я расслышала в ее голосе появившееся облечение.
– Нет, не совсем. Я бы не назвала это «лапаньем», – смутившись, поправила ее, вспоминая осторожные прикосновения и теплые ореховые глаза.
– Ага, – вновь задумчиво повторила она. – То есть тебя нежно потрогали за грудь и за жопу.
– Мира! – возмущенно воскликнула я, нервно потирая шею, и сбавила тон, чтобы никто не захотел проверить, что за крики такие раздаются из женского туалета. – Никто меня за «грудь и жопу» не трогал.
На той стороне повисло выразительное молчание.
– Маша, сестричка моя, – осторожно подбирая слова, произнесла Мира. – За какую часть тела ты себя «позволила» потрогать?
– За лодыжку, – тихо проговорила я, прижавшись лбом к двери. – За лодыжку и за ступню…
– Ага… – вновь произнесла Мира с явной озадаченностью в голосе. – Знаешь, я даже не буду спрашивать, как так получилось. Просто скажи: тебе понравилось?
– Да… – шепнула я едва слышно. – И даже слишком… Это неправильно, Мир. Понимаешь?.. Я не должна была…
– Давать трогать свои лодыжки или получать от этого удовольствие? – не скрывая насмешки в голосе, уточнила сестра.
– Оба варианта, – сердито ответила ей. – Тебе все равно, да? Считаешь, это нормальным?
Сестра вздохнула.
– Как тебе сказать… Не все равно, конечно, но давай начистоту. Вова твои «лодыжки» когда последний раз трогал?
– Мира!
– Я помню, как меня зовут. А вот ты, кажется, забыла, что мне твой Вова, как и всей нашей семейке – глубоко неприятен. И я тут не прыгаю от восторга от того, что в твоей жизни появился любитель лодыжек только потому, что ты там решила попереживать из-за этого.
Я с досадой посмотрела на телефон, жалея, что не настолько импульсивная личность и не могу в сердцах кинуть телефон в стену, или даже просто отключиться…
– И что?! Ты считаешь это нормально?
– В твоем случае – да. Если твой мужик чужие лодыжки трогает, то ты тоже можешь.
– Ты можешь обойтись без этой метафоры?! – чувствуя, как от смущения у меня начинают пылать щеки, попросила я, а Мира только насмешливо фыркнула.
– Да легко. Я тебе уже двести раз сказала: твой обожаемый Вова спит со своей студенткой.
Фетиш у него такой: первогодок совращать. Вначале ты, потом она…
– Прекрати сейчас же, – сжав кулаки, резко потребовала я от сестры.