. Я лично считаю, что с девушками только веселее, но ведь и то сказать – у меня гандикап двенадцать, а в теннисе, хоть я и играю много лет, едва ли наберется полдюжины раз, когда мне удалось выполнить первую – самую быструю – подачу, не влепив мяч в сетку.
Мэри Кемпбелл развеяла предрассудки Уилтона в течение двадцати четырех часов. Ему явно было одиноко без нее на поле для гольфа, и он буквально преследовал ее уговорами сыграть с ним вместе в парном матче. Что Мэри думала о нем, никто из нас не знал. Такая уж она была загадочная.
Вот так обстояли дела. Не знай я трагическую историю Уилтона, счел бы все происходящее обычным курортным увлечением, на которые так щедра жизнь в Марис-бей. Если кто-нибудь и уезжает из Марис-бей необрученным, так разве лишь потому, что девушек слишком много, он влюбляется сразу во всех и не успевает определиться, как каникулы уже заканчиваются.
В случае Уинстона это было совершенно исключено. Такое горе не забывается – по крайней мере забывается не раньше чем через несколько лет, а, насколько мы могли понять, несчастье случилось с ним совсем недавно.
Кажется, я в жизни своей не был так поражен, как в тот вечер, когда Уилтон открыл мне свою тайну. Почему он выбрал в наперсники именно меня – сказать не могу. Полагаю, я просто оказался рядом в тот психологический момент, когда человеку необходимо кому-нибудь довериться, иначе он лопнет; вот Уилтон и выбрал меньшее из зол.
Я прогуливался по берегу после обеда, курил сигару и думал о Грейс Бейтс, Элоизе Миллер и Клариссе Уэмбли, и тут он попался мне навстречу. Был прекрасный вечер, мы немного посидели, любуясь пейзажем. Первым признаком, что с Уилтоном что-то не так, стал его глухой протяжный стон.
И сразу же он принялся изливать мне душу.
– Черт знает, в какую передрягу я влип, – начал он. – Вот как бы вы поступили на моем месте?
– Да? – откликнулся я.
– Я сегодня сделал предложение Мэри Кемпбелл.
– Поздравляю!
– Спасибо. Она мне отказала.
– Отказала?
– Да. Из-за Эми.
Я почувствовал, что в его рассказе не хватает примечаний.
– Кто это – Эми? – спросил я.
– Эми – это та девушка…
– Какая девушка?
– Ну, вы знаете, которая умерла. Оказывается, Мэри кто-то рассказал эту историю. Она так мне сочувствовала – я, собственно, потому и набрался духа объясниться. Иначе разве бы я посмел? Я недостоин даже чистить ей башмаки.