Стало понятно, что их целью являемся именно мы, сердце у меня отчетливо екнуло. Неужели охотники Клависа добрались до меня?
Рядом бормотал какой-то старик, копошась в своей безразмерной сумке:
— Ничего-ничего, волчок, ловцы тебя не получат.
Космы у него тряслись, руки тоже, но к этому я как раз отнеслась с полным пониманием. У меня и самой тряслось все что можно, не столько от страха, сколько от того, что нашу повозку мотало из стороны в сторону. В какой-то момент раздался треск, дилижанс ощутимо споткнулся и покатился куда-то под откос, налетая на встречные камни и деревья. В кабине поднялся шум, крик, людей швыряло друг на друга, в свертке старика кто-то не то захныкал, не то заскулил, а на меня упал чей-то чемодан. В какой-то момент меня буквально швырнуло в другой угол, после обратно, и через несколько секунд я обнаружила, что кувыркаюсь по усеянной влажными листьями земле.
Вокруг поднялся вой и треск. у меня перед носом серпом молнии срезало дерево, а трава мгновенно почернела от короткой огненной волны, прошедшей от чёрного всадника верхом на кайране. Тот нарезал круги надо мной, и я судорожно вцепившись в траву шептала:
— Меня здесь нет, нет, ты меня не видишь…
От криков и грохота закладывало уши, и я, обняв срезанное дерево, заползла почти под ствол, пытаясь вспомнить хоть одну молитву.
Не знаю, потеряла ли я сознание, но, когда пришла в себя, вокруг было тихо, а на бледном небе лежала алая полоса рассвета. Голова была тяжелой и кружилась, тошнота то и дело подкатывала к горлу, а юбки задрались чуть не до шеи. Проклиная драконью моду, драконий дилижанс и всех драконов вообще, я кое-как поднялась, хотя разумнее было бы сказать, что я заползла, цепляясь за ближайшее дерево. С ужасом огляделась. Разбитая повозка лежала вверх днищем, как гигантский перевернутый жук, кругом были разбросаны тела, а подавляющими цветами были серый и красный. В лесной тишине я обозревала произошедшее побоище, ежась от страха и подступающего холода.
Откуда-то сбоку послышалось знакомое хныканье, и я заставила себя двигаться. Получалось медленно, поскольку шла я от дерева к дереву, как белка, преодолевая головокружение, а на открытом пространстве, подумывала ненадолго присесть и отдохнуть. Но страх опоздать, не помочь заставлял двигаться вперед.