- Неужели? – выгибаю вопросительно бровь и одариваю сарда Ашшахиара скептическим взглядом.
- Это главный секрет моей спальни, нари.
Смотрю на Лерроя, прищурившись, и никак не могу сообразить, шутит он или говорит серьёзно. Затем поворачиваюсь лицом к стеклу и долго всматриваюсь в чёрную даль.
Проходит, наверное, целая вечность, но ничего похожего на планету я так и не замечаю. Только пугающая темнота и звёзды, от яркого мерцания которых начинает резать глаза.
- Врёшь ты всё, Лер-р, – разочарованная отворачиваюсь от огромного окна. – Нет там никакой планеты. Просто так и скажи, что хотел затащить меня к себе в постель.
Уставившись на Лерроя, упираю руки в бока.
- Ну, почему же «хотел»? И сейчас хочу. – Уголок его губ чуть заметно приподнимается в хищной ухмылке. – Но я не из тех мужчин, которым приходится ради этого врать. А планета… – Он явно хочет сказать что-то ещё, но не решается. – Сама убедишься.
Предпочитаю пропустить его ехидное замечание и уточнение о том, чего он там хочет, мимо ушей.
- Допустим, – склоняю голову набок. – И долго мне ещё ждать?
Сард Ашшахиар наклоняется надо мной и щекочет ухо тёплым дыханием.
- Потерпи, моя Луна. Уже скоро, – отвечает, будто убеждает не меня, а самого себя. Но в чём?
Мне становится немного не по себе. Волнительно и неуютно.
- Пока ждём, может, ты принесёшь мне ещё тех треугольных ягод?
Не то, чтобы я их так сильно хотела. Но это отличный способ хотя бы на время избавиться от странных намёков Лерроя. И от него самого, разумеется.
- Не увлекайся, Кира. Эрнику не стоит есть просто так. В основном мы добавляем её в чай. В свежем, копчёном или сушёном виде.
Поучительный тон сарда Ашшахиара уже раздражает. Особенно после того, как он накормил меня этими ягодами.
- Если их не едят, зачем ты меня ими кормил? – задаю я вполне логичный вопрос.
- Потому что знал, что они усилят эффект, – убивает меня Леррой наповал.
Теперь-то почти понятно, откуда взялось это чувство, что Лер меня опоил.
- Какой эффект? Ты о чём вообще? – хочу я услышать признание.
- Прекрасный эффект…
И прежде чем я успеваю хоть что-то сказать и возмутиться, Леррой накрывает мои губы своими губами. Мягко, нежно и почти целомудренно. Словно пробует на вкус.
Или может, проверяет, подействовали ли на меня его чудо-ягоды с загадочным эффектом?