Старший инспектор поморщился.
- Твоя правда, Шах, мы туда даже не суемся. То, что произошло,
из ряда вон. Как вы русские говорите - звезды сошлись?
Юра кивнул.
- Теперь ты понимаешь, почему я откажусь? Там, за стеной,
вольница, я сам решаю, кто плохой, а кто хороший, а тут мне будут
приказывать, этих можно трогать, а этих нельзя. Вот смотри, двести
километров трущоб, опоясывающих город, вы полностью потеряли
контроль над ними, и что? А ничего, вы в ту сторону даже смотреть
боитесь. Прав я?
- Прав, - нехотя признался клирик.
- А теперь скажи мне, зачем мне к вам идти? Службу тянуть?
- Понял, - не обидевшись, но с толикой раздражения, заявил
собеседник. - Но если что, предложение мое в силе. А вот и
госпиталь.
Он завел аэрокар на посадку, приземляясь на площадку на уровне
семидесятого этажа.
- Это спец этаж для стражей порядка и людей, связанных с ними,
тут ты получишь качественное обслуживание. Не скупись, все за счет
департамента.
Юра кивнул и с трудом выбрался наружу. Нога опять начала
дергать.
Зейц, передав Жданова в руки врача и двух андроидов гражданской
модели последнего поколения, мирные-то, мирные, но электрошоком
могли так угостить, что мозги спекутся за секунду, поднял аэрокар в
воздух, сказал, что заберет его, когда с лечением будет покончено,
и усвистал обратно в сторону трущоб. Юру провели внутрь,
стянули оружие и броню, которые запихнули в ячейку, заставив
Жданова активировать пересылку. Его грязные, окровавленные шмотки,
купленные на КПП, закинули в утилизатор, выдав ему зеленый халат,
и, уложив на летающую доску, заменяющую тут каталку, повезли в
диагностический центр.
Лечиться за счет департамента правопорядка Шаху понравилось, в
течение часа ему залатали бедро, срастили сломанное ребро, а потом
полностью почистили организм, как выразился доктор, убрали всю
дрянь из легких, накопившуюся за годы курения, вылечили
начинающийся артрит, подкорректировали ухудшающееся зрение,
подлатали печень, обновили волосы, которые начали редеть. На все
это ушло почти шесть часов. Когда Юра в зеленых штанах и длинной
рубахе того же цвета, выделенный ему из больничных запасов
униформы, вышел из клиники, аэрокара с клириком он не обнаружил.
Пока дожидался, успел посидеть на скамейке, полюбоваться с высоты
на парк, раскинувшийся под ногами, выкурить сигарету, и даже
подумывал прикурить следующую, когда старший инспектор изволил
посадить свою посудину в паре метров от него.