Он не всегда был нежен, я иногда сама просила посильнее, даже пожестче. Но сейчас… Напрягаю собственное зрение, чтобы рассмотреть все в деталях.
Его глаза. В них тьма. Это взгляд всадника апокалипсиса. Он что, пришел за мной?
- Я узнал тебя. Ты убила моего отца!
Голос не дрожит, нет ненависти и ярости, и от этого спокойствия стынет кровь.
- Ты – убийца Алексея Завальского. Игра завершена.
Я должна рассказать, что непричастна к смерти Завальского, но понимаю - он мне не поверит.
Я никому не сказала, куда сбежала. Я отпустила своего телохранителя. Моя машина – на стоянке в городе, сюда мы ехали на его авто… В загородном доме, где мы прятались ото всех и плавали в волнах крепкого чувства. А сейчас… он что, станет моим склепом?
- Я превращу твою жизнь в ад, Лена. - Тьма его глаз идёт огненными разломами боли. - И при этом не посмотрю на то, что люблю тебя без памяти… Все еще, драть тебя в рот, люблю…
Я смотрела на свои руки.
Кровь была ярко-красная. Я не понимала, сколько уже прошло времени и почему она засохла, стянула кожу, как маска-пленка.
С неба лилось яркое весеннее солнце. Лес вокруг был наполнен пением птиц и жужжанием насекомых, где-то журчала вода.
Природе не было дела до того, что происходило на небольшой поляне посреди высоких сосен.
Он лежал на земле, раскинув руки в стороны. Со стороны казалось, что этот страшный человек, едва не изнасиловавший меня, просто спит или находится в состоянии глубокого алкогольного опьянения. Если бы не алое пятно на груди и не рукоятка ножа, торчащая прямо из сердца…
Почему в крови оказались мои руки и подол платья, если этот нож я видела впервые, а вся моя самооборона была при помощи наполовину пустой бутылки?
Встать я не смогла. В затылке отдалась острая боль. Я поднесла руку к темени, волосы были жесткими, словно… от той же запекшейся крови.
В тот момент меня накрыло облегчение. Я никого не убивала. Кровь на руках – моя.
Воспоминания вызывали боль в висках и затылке. «Думать больно» - иногда совсем не метафора. Преодолевая тошноту и стараясь не смотреть на мертвое тело в пяти метрах от себя, я отползла к стволу ближайшего дерева. Это исчерпало все мои физические силы.
Солнце согревало кожу. Я закрыла глаза. Как бы ни было больно, какой бы ни была вероятность черепно-мозговой травмы – я чувствовала, что мне необходимо вспомнить все. От этого сейчас зависит моя жизнь.