Я попытался рассмотреть прибывшую. Женщина была в тёмных очках, и единственное, что сразу бросалось в глаза, – её точёная фигурка. Это была миниатюрная статуэтка, а не женщина. В отличие от сидевшей с ней за одним столиком блондинки, она была жгучей брюнеткой.
Они с златовлаской как день и ночь – настолько контрастные.
Интерес наблюда
ть за женщинами усилился, когда мои глаза зацепились за густые красивые волосы брюнетки, ниспадающие на её узкие изящные плечи. Она села спиной, а вот блондинка, к моему удовольствию, осталась на своём месте, и потому я мог продолжать с любопытством подсматривать за ней.
Впрочем, брюнетка тоже ничего… Мы с Игнатом могли бы неплохо провести с ними время, если бы не этот мальчишка. Брюнетка, видимо, замужем, с сыном отдыхает, потому вся из себя такая серьёзная и неприступная. Блондинка попроще, но кто знает – может, и она несвободна. Хотя какое значение имеет для мужчины семейное положение понравившейся женщины, когда речь идёт об отдыхе и ни к чему не обязывающем времяпровождении? Курортный роман на то и курортный, чтобы не учитывать, что было до него и что будет после. И всё-таки лучше бы златовласка осталась одна без этих пришельцев: я к ней сейчас же подсел бы и познакомился. Принесла нелёгкая эту брюнетку-статуэтку, да ещё и с ребёнком. Игнату эта чёрненькая, скорее всего, понравится. Ему всегда брюнетки нравились.
Бурный роман молодости Игната со студенткой из Армении помнили все его друзья, которые тогда с трудом вывели его из депрессии. А его ненаглядная Анаит, вдоволь поморочив голову безумно влюблённому в неё русскому парню, всё-таки уехала в свой Ереван. И не одна, а с защитившим диссертацию соотечественником Кареном. Игнат тогда почернел от горя: эта была его вторая неудача в любви, но Анаит зацепила его крепко – он долго не мог забыть свою смугляночку. Может, потому и женился не глядя, не раздумывая, почти случайно. Вряд ли, будучи в здравом уме, смог бы остановиться на своей Людмиле.
Интересно, а эта блондинка натуральная или крашеная?
Я снова переключился мыслями на приглянувшуюся мне женщину, в то же время продолжая пристальное наблюдение за соседним столиком.
Вот леший этот Игнат! Почему так задерживается? Пора бы ему уже прийти.
Женщины о чём-то оживлённо беседовали. Брюнетке стало жарко, и она собрала волосы в руку, пытаясь связать их резинкой в пучок на затылке. Из–под копны роскошных чёрных волос показалась тоненькая шея. Она была такой неестественно белой относительно смоляных волос и такой беззащитной, как травинка на сильном ветру, что я неожиданно для себя вздрогнул.