Через два часа уже была в сервисе Кошелева, вышла, хлопнув дверцей, и пошла в его каморку, гордо именуемую офисом.
– Салют! – расплывается в улыбке, завидев меня, но тут же серьёзнеет: – В чём дело?
– Коробка пинается, пусть твои посмотрят, – проговариваю меланхолично и устраиваюсь на диванчике.
Димка нахмурился, вышел, раздал указания и вернулся, плотно прикрыв дверь.
– А на самом деле? – уточняет, садясь рядом.
– Как Света? – встречный вопрос невзначай.
– Второго ждём, – радует новостью, но подвох чувствует, смотрит настороженно и обеспокоенно.
Улыбаюсь, поздравляю искренне и задаю главный вопрос:
– Помнишь, как мы познакомились?
Когда-то я помогла ему обрести своё счастье, помогла, теперь уже, его жене выпутаться из опасной ситуации и с того времени у нас сложились тёплые дружественные отношения, подкреплённые тесной связью по бизнесу. И ни разу не напомнила об этом, даже не вспоминала. До той минуты.
– Что нужно делать? – чеканит сдержанно.
В должниках ходить никому не нравится.
– Если кто-нибудь узнает об этом разговоре, если ты спалишься, тебе, скорее всего, крышка. Ну или, как минимум, твоему бизнесу. Так что подумай. Я не настаиваю.
– Мозги не канифоль, – морщится Кошелев пренебрежительно и повторяет вопрос: – Что нужно сделать?
– Выяснить всех владельцев Ларионовской тачки по вин.
Кошелев выругался и облокотился на спинку дивана, уставившись в стену.
– Линда, нахера тебе это? – допытывается со вздохом. – Вы идеальная пара, успокойся и живи как нормальный человек. Мужик от тебя без ума, это железобетонно, нахера детали?
– Заеду через неделю, – не до рассуждений мне, свои мысли девать некуда, поднимаюсь, – не звони.
– Сука! – рявкает нервно, пнув столик, и добавляет, когда я берусь за дверную ручку: – Сделаю.
Снова дача. Не могу в город вернуться, ну не лежит душа и всё тут. Весь день как на иголках, вечером без предупреждения на пороге появляется Ларионов. Цветы, улыбка, меня в охапку, наверх.
– Как же я соскучился… – бормочет мне в шею, – красавица моя, – покрывает моё лицо торопливыми поцелуями, к себе прижимает, в глаза смотрит, по щеке пальцами с нежностью водит. Мужик под два метра, косая сажень в плечах, кто бы мог подумать, что он такой ласковый наедине…
– Я посадила цветы, – выдаю внезапно даже для самой себя, а он смотрит с недоумением, – у твоей мамы.