— Всего два? — Тяпкина пожала плечами. — Пусть стоят. А цену
какую думали положить?
— Тридцать рублей, — не сомневаясь, сказал я.
— Побойтесь Бога! — всплеснула руками купчиха.
— Тридцать рублей, Олимпия Степановна. Вещь сия только для людей
состоятельных. Ни у кого такого нет, только во Франции у министров,
— слукавил я.
Как мне кажется, что и во Франции нет еще чемоданов.
— Ну, тридцать, так тридцать… Поставлю тридцать шесть, — поджав
губки, размышляла Тяпкина.
— И прибудет госпожа Шварцберг, она от меня. Примите у нее еще
чемоданы и платья! — поспешил добавить я, предполагая, что могу
быть настолько занят, что мне будет не до Тяпкиной и торговли.
— Госпожа Тяпкина, а могу ли я выйти у вас через другой ход? — с
максимально обворожительной улыбкой, на которую я был только
способен, спрашивал я.
— Безусловно, сударь, — ответила купчиха и подозвала рыжего
переростка.
Это был тот самый Михаил, который при первой нашей встрече с
Олимпией Тяпкиной смотрел на меня, перекидывая топор с одной руки в
другую. Сейчас рыжий не был настроен против меня столь
агрессивно.
Мне нужно было вновь замести следы и сбежать от филеров, которые
отыскали-таки меня и сейчас крутились у выхода из лавки.
— А вы поможете чем-нибудь Якову Андреевичу? Его в городе
любят., а в вас в городе верят, так как до того никто не мог
справиться с Кулагиным, — когда я уже выходил, ошарашила меня
вопросами Олимпия Степановна.
Недооценил я людскую смекалку, догадливость и изворотливость в
поиске информации, знают они о том, что происходит и творится в их
губернии.
— Я занимаюсь этим, — сухо ответил я, не добавляя о том, что не
только над Фабром занесён меч, но и надо мной.
— И как нам коммерцией тогда заниматься? — всплеснула руками
Тяпкина.
— Весело и к вящей выгоде всех сторон, — сказал я и
раскланялся.
Выйдя из магазинчика модной одежды, где уже даже списки
составляются на очередность приобретения платьев и аксессуаров
известнейших французских брендов La Franse и La Pari, я направлялся
на конспиративную встречу.
Нельзя же просто так взять и без сопротивления покориться
Третьему Отделению, вообще кому-нибудь покориться. Нужно хотя бы
что-то постараться сделать. А, чтобы выбраться из глубокой ямы,
необходимо будет подставить своё плечо, чтобы из этой ямы выбрался
Фабр. Это уже очевидно, что мы с ним идём в одной связке. Он может
меня сдать, и тогда я окончательно потеряю шансы хоть на какое-то
сопротивление и будущее. Но могу сдать его и я, и он об этом
прекрасно знает, и тогда уж точно наше общее с ним политическое и
финансовое будущее не состоится.