Я захихикал от одной только мысли о таком розыгрыше:
— А разве так можно?
— Ещё как можно! Главное – аккуратно и со вкусом. А то сейчас
люди стали какие-то странные. Будь очень аккуратен! А то поймают
тебя и в банку посадят.
Я передёрнулся. Домовёнок в банке — звучит как страшная сказка
для домовых:
— Ладно, пошёл я. У меня сегодня в квартире номер пятнадцать
великое дело — пельмени буду перепрятывать. В морозилке.
— Так вы их едите, небось?
— Ну а кто ж от пельменей откажется? – хитро улыбнулся Федя и
исчез в темноте шахты.
Федя исчез, оставив меня задумчиво крутить носок в руках. Старый
домовой, конечно, прав: времена уже не те. Люди стали скучными,
невнимательными. Не замечают они нас, не верят в существование
мелкой домашней нечисти. А ведь зря. Домовой, обиженный равнодушием
людей, — существо не злое, но крайне изобретательное.
В животе тихо забурчало, напоминая, что утром я съел только
полконфеты и немного печенья, случайно забытого на столе. Я быстро
спрятал носок в карман и решил отправиться на кухню в пятую
квартиру — авось хозяйка чего-то вкусного не доглядела.
Скользнув по вентиляционной шахте, я спрыгнул прямо за
холодильником. Обойдя его, я слегка приоткрыл дверцу и заглянул
внутрь.
На полке сиротливо лежал кусок сыра, рядом приютились две
котлетки, оставшиеся от ужина, и баночка с чем-то зелёным и
подозрительным. Я аккуратно взял котлету, как вдруг рядом прозвучал
громкий, крайне возмущённый голос:
— Мяяяяяяу!
От неожиданности я чуть не свалился. На столе сидела кошка и,
прищурившись, смотрела на меня так, словно поймала преступника с
поличным.
— Тихо ты, — зашипел я, — разбудишь ведь всех!
Кошка презрительно махнула хвостом, словно говоря: «Не мои
проблемы».
— Слушай, — зашептал я примирительно, — давай договоримся? Ты
никому не скажешь, что видела меня, а я тебе дам половину
котлеты.
Кошка замерла и задумалась, склонив голову набок. Внезапно
зашипела и молнией кинулась на меня. От неожиданности я отскочил
назад и врезался спиной в дверцу холодильника. По полу звонко
покатились крышки от банок, с грохотом упала кастрюля. Вот и
договорился! А кошка, между тем, продолжала наступать. Её глаза
яростно блестели, шерсть встала дыбом, и выглядела она так, будто
собиралась меня сожрать, даже не жуя.
— Стой! Ты чего! — попытался я возмутиться и одновременно
успокоить её, выставив перед собой котлету как щит.