— Захлопнись! — неожиданно оборачивается назад Доракс.
— Пару нельзя разлучать по Величайшему Кодексу!
После этого следует такой удар, что нас обоих сносит с ног. Доракс ударяется об обшивку спиной, выражение боли легко читается на его лице.
Я бросаюсь на помощь и останавливаюсь едва не тронув мужчину.
Бинты вместе с жилеткой съезжают в сторону и открывают мне то, что я побоялась бы увидеть у рядового поселенца.
— Когда он на тебя напал? — шепчу.
Доракс открывает глаза.
— Ты про гигантскую черную тварь, которая двигатель пыталась слопать, — цедит он сквозь зубы.
— Да, флокс.
Это огромное шестилапое существо каждый удар которого оставляет ядовитый шип в теле жертвы. Его оружие нужно для того, чтобы обездвижить и уничтожить. Удивительно, что Доракс продержался так долго. Яд флокса использовали мои соплеменники для того чтобы медленно травить своих врагов. В конце концов он приводит к тому, что отказывают все внутренние органы.
Флокс, очевидно, выбрался наружу, уловив непривычную вибрацию.
— Мне надо обработать рану.
— Тебе нельзя меня трогать, — шипит Доракс.
— Ты умрешь, если я не достану ядовитую иглу, — после этого мы встречаемся взглядами. — И тогда у меня и у Миллса останется куда меньше шансов на то, чтобы долететь куда нужно.
Доракс кивает.
— Тогда я использую средство, которое усыпляет.
Мы вместе идем в медицинский отсек и меня беспокоит то, что мой спутник заметно пошатывается. Пару раз я чувствую себя готовой подставить ему плечо, но в последний момент останавливаюсь.
Когда мы добираемся до места, Доракс оборачивается ко мне и пристально смотрит в глаза.
Затем запрыгивает на горизонтально стоящий стол, как раз тогда, когда я нахожу знакомое мне оборудование — гамма-нож для отсепаровки тканей.
И тут только я замечаю, что жидкости в ампуле осталось буквально на дне.
Доракс колет себе в плечо препарат и укладывается.
— Надеюсь, ты не будешь против того, что я не целиком разделся, — в конце фразы его веки тяжелеют, а голос начинает звучать смазано.
— Нет.
Не понимаю, зачем я произношу это и кому адресована моя речь. Той самой Раде, которая, по словам Миллса заключила с Дораксом соглашение о свободе?
В любом случае меня это не касается.
Надеваю полупрозрачные перчатки и разрезаю бинты.
Как только я приближаю собственные руки к груди мужчины, то вижу как по его коже пробегает электрическая рябь. Удивительно красиво!