— Вшуууух, — из его рта вырвался странный звук, напоминающий
завывание ветра. Кот взвизгнул, зашипел и бросился наутёк.
Лури расхохотался, пока не натолкнулся на взгляд Яна и не
опустил голову.
— Ты... ну п... — он замолчал, хмурясь. — Крайне скучный тип, —
добавил уже с облегчением, что смог подобрать подходящие слова.
— Молча иди, — бросил Ян через плечо. Насупившись, чертёнок
зашагал следом рядом.
Стоило им выйти на улицу, уже потемневшую, как Лури начал пинать
камни. Один из них угодил в Яна. Сергеев, издав тяжёлый вздох,
обернулся, а Лури тут же отвернулся, бурча себе под нос что-то о
несправедливости мира.
— Эй, мелкий, — произнёс Ян, решив сменить гнев на милость и
попробовать найти общий с ним язык. — Разве черти — это не
демоны?
Чертёнок передёрнулся от такого сравнения, подпрыгнул, и его
хвост выскочил наружу, но под взглядом Яна быстро спрятал его
обратно.
— Совсем нет. Демоны все злые, — он оглянулся по сторонам. —
Травят нас, а мы безвредные. Вам бы без нас было бы хуже…
Ян не считал, что на его вопрос ответили, но развивать тему не
стал.
Он забежал в продуктовый и набрал еды быстрого приготовления:
яиц, лапши, колбасы, побольше сладкого. Лури ходил за ним по пятам,
с нескрываемым восторгом рассматривая всё вокруг. На удивление,
ничего не просил купить.
Наконец Сергеев подошёл к кассе и начал выкладывать продукты из
корзинки на ленту.
Поднял глаза — кассирша, женщина с весьма внушительными формами,
ярко-красной помадой на губах и волосами цвета соломы недовольно
смотрела за его спину и куда-то вниз.
— Молодой человек, — проговорила она гнусавым голосом, — вы
думаете, что мы полицию не вызовем из-за ребёнка?
— О чём вы? — скривился Ян, опуская взгляд.
Он только сейчас увидел, что из карманов Лури торчали чипсы, а
из-под футболки виднелась пачка печенья.
— Ты какого чёрта творишь? — изумился Сергеев, наклоняясь к
нему.
— Что? — Лури отступил, пока Ян вытаскивал из его карманов
«награбленное», которое тот даже не удосужился как следует
спрятать. — Это моё! — громко возмущался он, отбирая товары
обратно.
— Да отдам я тебе, когда заплачу, — говорил Сергеев и поставил
последнюю пачку перед кассиршей. Устало оперся о столешницу,
опуская голову и делая глубокий вдох.
— Дети — это не моё, — добавил он мрачно.
Кассирша уже смотрела на него с куда большим пониманием.