- Я не собираюсь править из чьей-то тени. И собираюсь избавиться от тех, кто осмелится эту тень отбрасывать. - Напомнил я.
- Но тогда... Тогда на Вас, как и на каждого живущего Аркейла, всех в ком есть хоть капля королевской крови, падёт проклятье. Снять которое сможет только Ваша истинная. - Озвучила она, как будто я сам этого не знал.
- Мне безразлична любая. Я совершенно каждой могу свернуть шею, прямо в своей постели. - Ухмыльнулся я. - А вот Элейне причинять боль не хочу. Она... Она меня не раздражает. Её наивность и вера меня забавляют.
- И мой принц желает знать, не является ли Элейна Орландская той самой истинной и единственной, что рождается предназначенной для каждого императора? - как всегда поняла всё правильно Джелис. - Я смогу обмануть артефакт, чтобы он сработал дважды. В ночь Вашей коронации, когда должен будет показать всем имя Вашей пары, принц Валлиард. И чуть раньше. Но у меня есть только умения, а не силы. Но даже если Вы решите ради решения своего вопроса потратить один из накопителей из императорской сокровищницы, я смогу проверить лишь одну нить.
И той же ночью я узнал, что нет. Элейна не моя пара. Опираясь на баллюстраду балкона самой высокой башни императорского дворца, я вдыхал ледяной воздух, но грудь всё равно жгло изнутри.
Но свой выбор я сделал. Элейна или трон? Прости, Элейна, но я выбрал власть и престол.
И пусть сейчас, когда я жду восхода Аркента, я заочно ненавижу всех и каждую... Я выбрал власть и престол. И пока ещё не взошла проклятая звезда, которая свяжет мою судьбу с одной из этих девок, я могу ещё побыть в воспоминаниях...
Три дня назад я шёл на последнюю встречу с Элейной. Я знал, что эта встреча последняя. Потому что я сам так решил. Самая глухая часть сада. И давно заброшенная беседка, увитая розами. И она. Смотрящая на меня, как на рыцаря в сверкающих доспехах.
Вчера должна была состояться казнь цеховиков горшечников, попытавшихся возмутиться новой пошлиной на ввоз белой глины. Я её отменил. Явился в последний момент и отменил, заявив, что они нарушили законы и попытались бунтовать против императорской власти. Тем более, когда вот-вот начнут собирать "невест дракона". Но, мол, за них просила моя Леди.
Она действительно просила. Мягко, ненавязчиво... Так, что захотелось ей уступить. Мне пришлось повторить своё решение о помиловании, потому что в него не смогли сразу поверить ни палачи, ни сами горшечники.