Сапоги оказались тесными, и, прежде чем надеть туфли, я помассировал пальцы ног. И тут, видно, голос Халила Рамакаева заговорил во мне, голос человека, с упрямством тупицы не желавшего изменить себе и своему мотоциклу класса пятьсот кубических – или сколько их там у него было? – сантиметров, голос отца, мчавшегося вниз головой в бензиновой гари под охи и ахи деревенских девчонок Клязьмы, Калуги и Нижнего Тагила, голос, подобно хриплой песне трубы, будивший во мне дух противоречия и упорства. Да, тут Татьяне Гавриловне пришлось услышать, что у меня на уме.
– Скажите Пахомову, чтобы меня не ждал, – сказал я. – Скажите, что на вашей станции ему нужен не инженер-электрик, а майор Карацупа с собакой Ингусом. Скажите, что, когда другая станция действительно – вы слышите? – действительно перевыполнит план, я приду, чтобы передать им знамя. Так ему и передайте. Понимаете?