— Люди с даром ценятся на вес золота. А то и дороже. Кто же отдаст нам своё сокровище? — стал рассуждать вслух Торд.
— А это смотря что предъявите, кьяры, — хмыкнула ведунья. — Ищите и искупляйте вину.
— Это что ж, нам перед незнакомой девчонкой поклоны бить незнамо за что? За то, что даже не мы когда-то сделали? — поддался на провокацию Бьёрн, мгновенно вскипев от взгляда ведуньи, подскочив на ноги. Но тут же Торд схватил его за руку и рывком усадил на место.
— Молод, горяч, глуп, — припечатала ведунья. — Искупать вину — не значит бухаться на колени о чём-то молить. Достаточно сделать её счастливой, девушку эту. Ещё подскажу: пусть отец ваш вспомнит о долге перед ним. Это и поможет. И ещё, кьяры, запомните, силой можно меряться только с мужчинами. С женщиной — только мирно, уговорами ли, лаской, можете что-то посулить ей, но не давите силой, не принуждайте — хуже будет только вам самим.
— Благодарим за гостеприимство и за советы, — Харольд поднялся со скамьи и слегка поклонился ведунье. — Чем отблагодарить тебя?
— Да вот, крыша у моего дома прохудилась, — вздохнула старушка. — Подлатать бы её. Да дров наколоть. Этого было бы достаточно.
— Сейчас всё сделаем, кьяра Арма, — кивнул Торд, вставая вслед за братом и тоже кланяясь старушке. Оба брата вышли из избы, собираясь разобраться с проблемой крыши дома ведуньи.
— Может я и горяч, и глуп, кьяра, — Бьёрн смотрел прямо в глаза старушке, — но не понимаю, как мы втроём сможем сделать счастливой одну девушку. Если один из нас станет ей мужем, то он и будет этим заниматься. А двое других — волынить?
— Молод, горяч, глуп, — повторила своё мнение ведунья о самом молодом из тройки кьяров. — Сразу видно, что в доме давно нет женщины, без матери выросли. Пример вам взять неоткуда. Тяжело вам будет рассмотреть дар девушки, — кьяра Арма расстроено покачала головой. — Но всё же отвечу тебе, раз спросил: вы все трое будете трудиться, чтобы сделать девушку счастливой, но каждый по-своему. Ведь сделать приятно ей может не только муж.
Выполнив то, о чём попросила ведунья, трое кьяров отбыли восвояси, а старушка печально улыбалась, всматриваясь в огонь очага. На вопрос младшего кьяра стоило промолчать. Но ведунья предпочитала отвечать на заданные вопросы. Не все могли верно понять её слова, но правду она не умалчивала, чтобы совесть не мучила. Для этого у неё были видения.