Мама вытаскивала меня из притонов на своих плечах, откачивала от передозов, била по щекам, хлестала так, что лицо приобретало уже знакомый багровый оттенок. Она трясла меня, поливала холодной водой, заливала в горло домашний компот из ягод, которые росли на даче, лишь я бы получал хоть какие-то витамины. Мама плакала, молила меня выбросить эту дурь из головы, запирала на замок в квартире, но я всё равно убегал через окно. Однажды я даже распилил решётку ножовкой отца, когда никого не было дома. И ничто не останавливало меня. Я выносил из дома ценные вещи, которые мама уже не знала, куда прятать, устраивал дома в буквальном смысле настоящий погром: заглядывал в каждый угол, переворачивал вещи в шкафу… Правда, сил на это у меня становилось с каждым разом всё меньше – я таял на глазах, превратился из справного и крепкого мальчишку в тощего и немощного больного, который с очумевшими глазами искал свою дозу «счастья».
Затем были частные наркологические клиники, на которые мама занимала деньги у родственников и соседей, с сожалением наблюдавших её тяжёлую жизненную ситуацию, бабки-целительницы, организации для реабилитации наркоманов… Но эти меры оказались бессмысленны, так как я сам не хотел (или не мог) бросить употреблять наркотики.
– Пожалуйста, помогите спасти сына… – сложив ладони перед лицом, молила она.
– Постараемся, – отвечали ей всегда, но никто из них так и не смог мне помочь: я снова сбегал из дома, как только мне становилось легче после лечения в больнице или заговоров целителя.
Когда не знал, где достать деньги на героин, то совершал грабежи на местных рынках, потихоньку вытаскивая кошельки из дамских сумочек. В переполненных рядах я близко подходил к обладательнице денежных купюр, на которые у меня уже выработался нюх, и в определенный момент, выждав время, проникал сквозь ловко раскрытый замок сумки. Достав кошелёк, незаметно скрывался с места совершения преступления, оставляя женщину без вещи и денег. Я стал обыкновенным карманщиком, вором, не гнушающимся забирать последнее даже у стариков. Я ненавидел себя за это, но другого выхода уже не видел.
Прошло пять лет с тех пор, как я стал употреблять наркотики, и за это время, естественно, попадался на мелком воровстве, но ни разу не был пойман с поличным за грабёж квартир.