Рядом Димкина мама собирает своего хулигана.
– Уль, я выяснила, чего они котлетами кидались, – говорит и закатывает глаза.
– Поделись, – улыбаюсь. – Моя не призналась.
– Мой оболтус так решил показать свою любовь, – качает головой. – Увы, лучшего способа не придумал. Сказал, что любит Ксеньку.
– Ого! – улыбаюсь. Ну кто бы мог подумать! Но тут слово берет рыжий бандит:
– А узе все-е, – тянет и разводит руками. – Не лублу.
Мы с его мамой начинаем смеяться. Иногда эти дети как отожгут! Настроение поднимается. Через минуту вылетает моя кудряшка, сжимая в руке игрушку, которую взяла утром из дома.
– Тепель все, – заявляет важно. Поднимает ногу, чтобы я сняла сандалик, и успевает показать Димке язык. Рыжий в долгу не остается. Так, кажется, у нас опять намечается воспитательная беседа.
По пути домой пытаюсь объяснить Ксеньке, почему так некрасиво себя вести. Кивает. Но что-то мне подсказывает, что все, что я сказала, в одно ухо влетело, а в другое вылетело.
– Ма, я так тебя лю, – выдает егоза, когда я заканчиваю. – И ты зе меня лю. Идем на касельки, – тянет меня за руку.
Ну что я могу сказать? Талант по уводу разговора в нужную ей сторону.
Гуляю с дочкой, отложив тяжелые думы на потом. Сколько ситуацию ни крути, а выход все равно только один. Но ночью тревоги все равно настигают. Я кручусь и постоянно просыпаюсь. Сердце тяжело колотится. Мне кажется, что не хватает воздуха для вдоха.
Мне снился кошмар. Как Боров хватает меня за запястье. Но на этом не останавливается. Я почему-то в платье. Хотя на работу даже в юбке никогда не ходила. Только джинсы, да и те не самые узкие.
Хочу кричать, но голос не слушается. В коридоре полумрак. И я вдруг осознаю, что офис пустой. Совсем.
Хочу бежать, но ноги будто приросли к полу. Все тело словно парализовало. Да я даже мизинцем пошевелить не могу. А у него такая улыбка мерзкая. Сальная. По глазам вижу – понимает, что я не смогу убежать. И что ему ничего не будет. От его прикосновений передергивает. Тянет второю руку, чтобы задрать подол...
И с резким выдохом просыпаюсь. Меня всю колотит. Знобит. Тру лицо руками, пытаюсь прогнать ужасный сон. Встаю и иду на кухню. Пить хочется нестерпимо. В горле так сухо, что аж дерет. Набираю в стакан холодной воды и выпиваю махом.
– Все нормально, – говорю вслух, только чтобы не стоять в тишине. – Это всего лишь кошмар. В следующий вторник утром упадет зарплата. Рабочий день можно даже не дорабатывать. Тут четыре дня, да там денек. Всего лишь.