Собственно, тогда почти уровняли их с закупами, но последние за
эти века трансформировались в совершенно уникальную форму правовых
отношений, где в качестве залога по займу выступает умения
человека. Естественно, всё это должно быть тщательно прописано в
закупном ряду.
Но помните про денежное ограничение. Вот оно опять и
подсуропило. Деньги со временем обесценивались, и ловкачи стали
через суд становиться холопами, а потом из кармана отдавали эту
сумму и всё, с точки зрения закона становились чисты, аки агнцы
божьи. А занимали-то совсем не те суммы. Безобразие, и как бы
поступили у нас, просто переписали бы закон. А тут нет.
Всё осталось по-прежнему, только появился новый указ, быстро
образумивший любителей лёгкой наживы. Ввели минимальный срок, в
тысячу дней и только по прошествии его можно было выкупиться.
Естественно всё это только через суд. В течение этого времени
новоиспечённые хозяева вольны были делать с ними, что пожелают, но,
чтобы к концу срока те были живы и не сильно покалечены. На этом
безобразия закончились, кому охота, по сути, в рабство почитай на
три года попадать. Это, кстати, не значит, что их совсем не стало,
всякие извращенцы среди людей есть, но то дело добровольное.
- Так там же вроде совсем уж конченые душегубы попадались –
подумав хорошенько, засомневался в словах Лучезара Агафоновича.
- Не обязательно. Разные бывают ситуации. К примеру, женщинам и
сейчас устроиться работать непросто, а тем более на хорошо
оплачиваемое место, а тогда совсем невозможно было. Вот и попадали
они по сущей ерунде в обстоятельства. А Ломоносов тем и
пользовался. Падкий на женский пол был, да вот они от него
шарахались. А тут, делай что хочешь, никто за неё уже не
заступится, – пояснил для меня Лучезар Агафонович.
- Так он маньяку принадлежал, и его, за это того? – сделал
естественный вывод из его слов.
Да я б его сам топором да промеж глаз. Это надо же какой мерзкий
тип. Так использовать чью-то беспомощность.
- Вполне возможно и так было, уже не помню. Хотя если бы знатных
холопок скупать не стал, возможно, и сейчас бы жил, – стал
рассуждать мой собеседник.
Не скажу, что прям сразу разонравился от этого, но сомнение в
его чести поселилось. Ишь, в полутона решил поиграть!
- Как это?! – не смог скрыть от него своего удивления.