— Главное, звони мне регулярно. Я набирала тебя вчера вечером, но ты не брала трубку. Работала?
Я закусила губу, размышляя, стоит ли говорить подруге правду. Она заметила эту заминку и тут же рассмеялась:
— Не думала, что у тебя есть от меня секреты. Помнишь, к чему привели мои тайны, Арина?
— Такое разве забудешь? – мигом всплыл перед глазами образ бледной, осунувшейся, с темными кругами под глазами Корнеевой.
— Тем более, я знаю, что вчера ты была с Марком, — «добила» меня эта зараза.
— Интересно, откуда? – поинтересовалась я, даже не пытаясь скрыть яд в голосе. – Птичка на хвосте принесла?
— Не птичка, а птиц, — усмехнулась она. – А если серьезно, он особо не распространялся, просто сказал, что вы были вместе. И судя по тому, что ты не хочешь разговаривать со мной на эту тему, что-то произошло?
— Он просто сводил нас с Лесей на каток. – Я постаралась, чтобы голос звучал непринужденно.
— И?
— Что ты хочешь от меня услышать, прилипала?
— Почему ты так неохотно рассказываешь о невинном походе на каток?
— Потому что он получился не совсем таким, как хотелось бы… — Я замялась, сделала глубокий вдох и начала рассказывать. Подруга слушала внимательно, не перебивая, лишь изредка что-то еле слышно бурча в трубку. Дойдя до нашего возвращения домой, я замолчала. Как объяснить Соне свою реакцию на поцелуй?
Но подруга не стала дожидаться конца моей исповеди и явно догадалась сама, чем дело кончилось.
— Вы поцеловались?
— Как ты… Черт, он тебе все-таки рассказал?
— Не-е-ет, Марк не посвящал меня в детали, я же уже говорила. Но сопоставив его весьма хорошее настроение и твою заминку… И кто кого?
Я прикрыла глаза, сжав в руках кружку.
— А какая разница?
— Арина.
— Я уже много лет Арина, но от этого не легче. – В трубке раздалось рычание. – Инициатором был он.
— Жаль.
— Что значит жаль? Почему?
— Потому что он пытается добиться твоего доверия, хоть как-то исправить свои прошлые ошибки-оплошности, а ты даже поцелуем отблагодарить его не можешь.
— Корнеева, — предостерегающе откликнулась я, — не перебарщивай с нотациями. Я понимаю, что он твой брат и ты его любишь таким, какой он есть…
— А ты? Ты любишь его, Арина?
От столь неожиданного вопроса я поперхнулась. Сразу же вспомнилось мое желание поцеловать его на катке… и у дверей… Но любовь? Разве можно мои чувства к Марку, мое какое-то болезненное и ненормальное влечение к этому человеку охарактеризовать как любовь? Да и любила ли я его несколько лет назад, когда все только начиналось?