— Доказательства чего? — удивился я. — Моей вины?
Я пристально посмотрел в глаза Прудникова. К чести Степана
Богдановича, он выдержал мой взгляд. И даже выпятил грудь, чтобы
казаться значительнее.
— Я буду вести следствие по всем правилам, господин Тайновидец,
— заявил он. — И не потерплю помех с вашей стороны. Я прекрасно
знаю, что ваш род очень влиятелен. Но это не повод мешать полиции
делать ее работу!
— Конечно, — улыбнулся я. — Но, может быть, вам не помешает моя
помощь?
— Не помешает, — язвительно согласился Прудников. — Буду весьма
признателен, если вы расскажете мне во всех подробностях, что
случилось сегодня утром. Ни в какой другой помощи я не
нуждаюсь.
— Как знаете, — согласился я.
Степан Богданович рвался в комнату спасенной девушки. Но я
настойчиво проводил его наверх, в кухню.
— С девушкой вы поговорите только, когда позволит целитель.
В ответ на вежливое приветствие Миши Степан Богданович только
фыркнул и отвернулся к окну. Наверное, проверял полицейские посты.
Или не хотел, чтобы мы видели, как он расстроен.
— Хотите кофе? — предложил я.
— Нет, — коротко отказался Прудников.
Игнат растерянно переводил взгляд с меня на рассерженного
следователя.
— Ты можешь пока отдохнуть, — сказал я Игнату. — Завтракать
будем позже.
— А где этот садовник Люцерн? — вспомнил Прудников. — Он ведь
тоже свидетель. Я должен с ним поговорить.
— Где-то в парке, — улыбнулся я. — Если хотите, можете его
поискать.
— Непременно. Хотя вы, господин Тайновидец, должны были знать,
что его показания потребуются полиции. Могли бы и задержать
его.
В кухне повисла тягостная тишина, и я ощутил короткий магический
импульс. Дом был явно недоволен поведением Прудникова.
Но тут на лестнице послышались шаги. Это поднимался Иван
Горчаков.
— Еще один ваш приятель! — саркастически заметил Прудников при
виде Ивана.
— Девушка пришла в сознание, — не обращая на него внимания,
сказал Иван. — Но она ничего не помнит.
— Я так и знал! — торжествующе воскликнул следователь. —
Пропустите меня!
Он шагнул к лестнице, но я загородил ему дорогу.
— Как это ничего не помнит? — спросил я Ивана, вежливо
придерживая следователя.
— Совершенно ничего. Она даже не знает, как ее зовут. Сильное
магическое воздействие. Оно едва не уничтожило ее магический дар и
стерло память.
— Магическое воздействие? — нахмурился я.