А ведь верно. В тот момент, когда нас накрыла волна, я тоже
ощутил сильный магический удар. Именно тогда девушка потеряла
сознание.
— Значит, она одаренная?
— Без сомнений, — ответил Иван.
— Пропустите немедленно! — потребовал Прудников. — Иначе я
предъявлю вам обвинение в преступном сговоре. Очень удобно — жертва
потеряла память в результате воздействия магии! А откуда взялось
это воздействие, позвольте вас спросить?
Он в упор уставился на меня.
— Умелому магу, господин Воронцов, вполне по силам провернуть
такую штуку! Хочу напомнить, что именно ваши вещи мы нашли на
мосту. Вы говорите, что прыгнули за девушкой, чтобы спасти ее. А
кто может это подтвердить?
— Степан Богданович, что вы говорите? — попытался образумить его
Миша.
Но Прудников быстро развернулся. Он был похож на лисицу, которую
загнали в угол собаки.
— Помолчите, господин Кожемяко! — голос его звенел от
напряжения. — Я немедленно иду к пострадавшей. Один! И я вытащу из
нее все, что она знает. Если потребуется, я увезу ее в полицейское
управление, там-то она заговорит! А если вы вздумаете мне помешать,
я сообщу об этом прямо господину полицмейстеру.
Словно в ответ на крик Прудникова воздух в комнате ощутимо
сгустился. Угрожающим басом загудела невидимая струна, но этот звук
слышал только я.
— Он просто идиот, — беззвучно сказал я дому. — Неприятный, но
не опасный. Не нужно его убивать.
— С дороги! — громко потребовал Прудников.
— Вы очень смелый человек, Степан Богданович, — улыбнулся я. —
Не боитесь бросить обвинения в лицо такому монстру, как я.
— Саша, это всего лишь версия, — быстро сказал Миша Кожемяко. —
Степан Богданович не обвинял тебя прямо.
— Да, это версия, — упрямо подтвердил Прудников. — И я ее
проверю.
Я посторонился, пропуская Прудникова.
— Что ж, прошу. Идите, мы подождем здесь.
— Имейте в виду, я запрещаю увозить пострадавшую куда-либо,
кроме госпиталя! — вмешался Горчаков.
— Разберусь без вас! — через плечо бросил следователь, проворно
спускаясь по лестнице.
Он скрылся из вида. Затем внизу громко хлопнула дверь, и
наступила тишина.
Я подождал несколько секунд и получил подтверждающий сигнал от
дома.
— Все в порядке, — улыбнулся я Мише, который с тревогой смотрел
на меня. — Теперь он нам не помешает. Идем, нужно расспросить
девушку.
— Так-то он человек неплохой, — сказал Миша, имея в виду
Прудникова. — Чересчур дотошный, но в нашей работе это хорошо.
Неудача с делом Кляева его подкосила. Боится еще раз оплошать.
Полицмейстер грозился разжаловать его в городовые.