Слава Духам, солдат патрулирующих внутренние палубы было
невероятно мало по сравнению с верхними. Да и на свои обязанности
они плевали с высокой колокольни, больше переговариваясь между
собой или вообще дремля, прислонившись к тёплым стенам или трубам.
Благодаря этому мне удалось без проблем добраться до камбуза,
попасть внутрь которого, обладая покорением металла, оказалось еще
легче. И уже там меня ждала святая святых любого корабля —
провизионный погреб.
— Что тут у нас… — Пробормотал я себе под нос, внимательно
«осматривая» огромные, высотой в один чжан (п.а примерно 3 метра),
шкафы, доверху набитые едой.
Ну, как едой? Именно так мне казалось, ведь, как и на остальном
камбузе, здесь царила полная темнота.
«И что теперь?» — Подумал я, не зная что делать. С одной стороны
логика подсказывала — раз это корабль Народа Огня, то и освещение
здесь сделано с помощью открытого пламени. Но, немного пораскинув
плохо работающий мозгами и с трудом вспомнив несколько кадров из
мультфильма, где показывались внутренности корабля Зуко, я понял
глупость этого предположения. Ведь какой нормальный кок допустит
наличие открытого пламени в провизионном погребе?
Мало того что это риск возникновения пожаров, а значит не
маленькая опасность оставить весь экипаж без еды посреди открытого
моря, так это ещё и нарушение условий хранения, из-за чего многие
продукты могут пропасть и сгнить. Ведь тепло и еда это идеальный
субстрат для развития всякой плесени и микробов, способных устроить
на корабле настоящую эпидемию.
— Значит они используют что-то другое. — Прошептал я,
прикоснувшись к стене и пустив по ней небольшую волну Чи. Энергия
прошла по металлу, очертила его форму и дала заметить маленькие
канальца, которыми был пронизан весь потолок, часть стен и даже
пола. Раньше, из-за слабой концентрации и слабости я этого не
заметил, но теперь…
— Так, где-то здесь… — Легкое нащупывание небольшого утолщения
рядом с дверью и у меня меж пальцами оказался небольшой вентиль,
провернув который я пустил какой-то странны газ, распространившийся
по каналам и освятил погреб мягким красноватым светом.
«Все в лучших традициях Народа Огня» — Подумал я, едва не
передернувшись от цветовой гаммы. После произошедшего у меня
появилась сильнейшая антипатия к красному цвету. Однако долго
«наслаждаться» техническим гением огневиков мне не позволил
собственный организм, с радостью напомнив, что он болен и очень
голоден.