Волосы цвета мокрого песка небрежно свисают по плечам, светлые глаза покраснели от затяжной истерики. Кажется, у меня полопались капилляры. На фоне мертвецки бледной кожи с синяками и порезами выглядит жутковато.
Я перестаю дышать и застываю, когда слышу как в двери поворачивается ключ. Бросаю взгляд на часы. Ровно одиннадцать. Даже не сомневалась, что Захар пунктуальный мерзавец.
Железная дверь со скрежетом открывается, и Захар медленно заходит в комнату. Машинально поворачиваюсь, и он тут же восхищенно присвистывает, пристально рассматривая каждую частичку моего тела.
— Евгения, да ты настоящая красавица! Бахметов везучий ублюдок! Может, оставить тебя себе?
Гребаный извращенец! Да людей в гроб краше кладут!
Мои глаза расширяются от испуга. Заметив такую реакцию, Захар весело хохочет и произносит:
— Шучу, Евгения. Договор дороже денег.
Теперь он смотрит на меня не с мужским интересом, а скорее как на товар, который хочет выгодно продать. Заметив на моих ногах лоферы, мужчина приказывает:
— Надень черные лодочки и губы накрась красной помадой от «Шанель». Ты слишком бледная. Блондинкам идет красный.
Мой план оставаться незамеченной и непривлекательной терпит крах. Не будем упоминать о том, что он заранее был обречен.
Не скрывая своего недовольства, достаю из шкафа лодочки и надеваю на ноги, после чего подхожу к столу, хватаю помаду и наспех крашу губы. Закончив, поворачиваясь лицом к Захару, чтобы он оценил мои «старания».
— Превосходно, Баха оценит! — с кривой ухмылкой комментирует. — Пошли.
Последний раз смотрю на свое отражение, и презрительно морщусь.
Выгляжу как дешевка! В таком виде только на трассу. Не то чтобы я далеко ушла…
Подхожу к Захару, и тот бесцеремонно хватает меня за руку, положив ее себе на предплечье. Открыв дверь, он выключает свет и вытаскивает меня из комнаты. Дойдя до конца коридора, мы спускаемся по железной лестнице на несколько этажей ниже. Господи, у них тут что катакомбы?
— Страшно, Евгения? — когда мы идем по каким-то едва освещенным туннелям, обыденным тоном интересуется Захар.
— Да, — честно отзываюсь.
— Так и должно быть, — невозмутимо хмыкает. — Ты молодая девушка среди мужчин с сомнительной репутацией. Могу дать слово, что до конца боя с тобой все будет в порядке.
Очень «обнадеживающе» звучит.
— А после?