Перевязал волосы, окропил себя коньяком из бутылки и, собрав предыдущие шмотки в сумку, бросил все это в топку сауны. На этом вечер охоты можно было заканчивать и покидать заведение через парадный вход. Хотя…
Через несколько минут я вновь стоял в мужском туалете и курил косяк недавних друзей. Правильно говорят, что встречают по одежке — мажористые малолетки меня даже не узнали в новом облике. Я угостил их дорогим коньяком, они насыпали мне «дорожку». Предложили даже закинуться «крутыми колесами».
Поблагодарил их за щедрое предложение, но отказался. Сделал вид, что боюсь смешивать такой крутой наркотик как фталазол с «алкашкой». Мажорики пожали плечами и демонстративно схавали по два круглых из блистера — мол, смотри мужик, какие мы плохие парни. Пришлось немного подыграть, что впечатлился. Мальчишки даже предложили заглянуть в дальнюю кабинку к девушке — отказался. Становиться молочным братом с этими пацанами, а потом лечить «капающий кран», не было никакого желания.
Настроение было странным. Удовлетворение от хорошо проделанной работы. Сожаление из-за Вадика, который стал сопутствующей жертвой. Наркотическое опьянение, которое глушило боль и мысли о брате и против воли заставляло подтанцовывать под музыку. И от этого вновь было тошно.
Оглядев зал, в котором как ни в чем не бывало резвился народ, я решил что у меня есть еще минут пять-десять, направился к свободному месту у барной стойки. Необходимо смыть эту желчь моральных дилемм, разъедающую меня изнутри. Иначе... Иначе будет хуже. Всем хуже.
— Пустой бокал со льдом и литр тишины, — делаю заказ, протягивая сотенную ассигнацию молодой барменше в белой майке с торчащими под ней сосками. Да, сотня это, конечно, много, даже с чаевыми, но меньше купюр у меня просто нет.
Девушка все понимает. Забирает купюру и через мгновенье передо мной появляется квадратный стакан с колотым льдом. Из внутреннего кармана теперь уже моего пиджака достаю пузатую фляжку. Свою норму я могу налить даже с закрытыми глазами. На слух это ровно три булька. Но едва фляжка издает последний звук, как по плечу мне стучит чья-то рука.
— Молодой человек, это наше место! — развязным, пьяненьким голосом не попросила, потребовала девушка.
— Найди себе новое, — не поворачиваясь, ответил я, закручивая ребристое колесико крышки. Созерцание льда, тающего под бурой жидкостью, успокаивало.