Хватаю её и разбиваю о голову Гоши.
Его объятия тут же ослабевают. Я изворачиваюсь. Вот я уже на
боку, ужом выскальзываю из захвата.
Встаю. Потрачено много сил. Дышать тяжело. Позвоночник нещадно
ноет.
Собираюсь с мыслями. Надо бежать.
Оглядываю раскуроченную комнату. Деньги, документы и одежда
находятся в спортивной сумке в противоположном конце комнаты.
За спиной стонущего на полу здоровяка. Он трёт глаза. Я всё-таки
сумел немного его ослепить во время падения.
Если буду пробовать пройти за сукой, то он снова меня схватит.
Решаю валить без документов и денег.
Больше не оборачиваюсь, выскакиваю из квартиры в подъезд и
запираю за собой дверь на замок. Это должно немного задержать
Гошу.
Смотрю на связку ключей, подбрасываю в руке и лечу вниз по
широким сталинским лестничным пролётам, громко прыгая через две
ступеньки.
Громила уже барабанит в дверь так сильно, что, кажется, будто
сотрясается не только стены, но и кровля у всего жилого дома.
Между первым и вторым этажом бросаю связку в щель почтового
ящика.
Вылетаю на Беговую улицу. Сначала бегу, потом оглядываюсь по
сторонам.
Ловлю на себе встревоженные взгляды бабок на скамейках и мамаш
на детской площадке.
Перехожу на быстрый шаг.
Не хочу привлекать к себе внимания. Интересно, через сколько
времени Гоша выбьет дверь?
Ведь ему не хватит мозгов найти второй комплект ключей и
отпереть замок изнутри.
Гоша хотел меня придушить просто потому, что я не собирался его
брать с собой в Пермь. Такая вот петрушка.
А всё из-за нежелания оставаться в дураках во второй раз.
Он был хвостом, приставленным ко мне моими врагами, и я уже
избавлялся от его «опеки».
Его тогда морально обсмеяли, растоптали, можно сказать,
деклассировали.
До этого Гоша был водителем и телохранителем босса.
Но мне его брать с собой в такую ответственную поездку
категорически нельзя. Это не каприз. Ставка — смерть.
Он клинический идиот. Пока он может видеть меня в окно, но ещё
десять шагов, и я заверну за угол, а там в подворотню и в
«Продуктовый».
Вот и угол, где-то во дворе за спиной раздаётся стук громко
хлопающей двери. Видимо, Гоша всё же выскочил.
Быстро он. Надо отдать ему должное. Для своей комплекции он
очень шустрый.
Маршрут побега я продумал заранее. В продуктовом магазине меня
хорошо знают и даже любят.
Сложно объяснять непосвящённому, что значит любовь к покупателю
в советском магазине.