При всём при этом на стенах висели какие-то большие чудные
картины. Точнее, не картины, а яркая хаотичная мазня, от которой
болели глаза. Над каждой картиной находились несколько современных
точечных светильников, которые лили на эти произведения
современного искусства яркий белый свет, из-за которого картины
среди сумрака лофта выглядели как окна, пробитые в какую-то яркую
параллельную реальность, находившуюся за стенами.
У окон что-то заунывное и тоскливое играл одинокий босой
саксофонист, с всклокоченными волосами и одетый в ночную пижаму.
Недалеко от него находились большие столы, уставленные закусками и
множеством разноцветных бутылок с пирамидами рюмок. Туда и сюда
сновали официанты в белых костюмах, галстуках-бабочках и в белых
перчатках, с подносами, полными еды и напитков, мастерски
лавирующие среди посетителей .
По бетонному полу степенно расхаживали несколько десятков
человек и рассматривали картины. Посетители выставки чётко делились
на две примерно равные категории. У одной половины мужчины были
одеты в строгие деловые костюмы, а женщины в вечерние платья. Они
сверкали перстнями, драгоценными запонками, булавками для
галстуков, бриллиантовыми колье, серьгами, и даже диадемами.
Другая половина публики была одета очень вычурно и необычно. От
их внешнего вида Люда офигела и чуть не заржала, сдержавшись изо
всех сил. Какой-то мужик ходил в длинной чёрной юбке и босиком,
держа бокал с шампанским в руке. Его голова была наполовину лысая,
а наполовину с длинными волосами, окрашенными в ярко-розовый цвет.
Глаза мужика были сильно накрашены, прямо как у египетской мумии, а
голый торс с множеством татуировок едва прикрывали какие тряпочки.
Мужик ходил, чокался с другими посетителями, отпивал из бокала и
внимательно разглядывал выставленные картины, делясь своими
впечатлениями с другими людьми.
Высокая худая баба ходила одетая то ли в кожаный купальник, то
ли в нижнее белье. Она была вообще лысая, с татуировками на голом
черепе, и в круглых чёрных очках, при этом шла на очень высоких
каблуках и вела на поводке двоих голых мужиков в подгузниках, на
головах которых надеты кожаные намордники с собачьими ушами. Ещё
один толстый лысый мужик с большой выбритой и покрашенной в синий
цвет полосой на голове, был одет в короткое то ли платье, то ли
тунику, и как младенец, сосал большую пустышку. И таких ряженых
тоже была половина от зрителей вернисажа.