— Захлопни рот, когда смотришь на меня, тихоня! — дерзко говорю я, лукаво улыбнувшись, и начинаю танцевать еще развязнее.
Артем мигом отмирает, его губы смыкаются, превращаясь в упрямую полоску. Ладонь, лежащая на колене, превращается в кулак. Ухмыляюсь. Я снова задела его эго? Или дело в чем-то другом?
Чувствую, как на мою талию опускаются мужские руки. Незнакомец подходит со спины и вливается в мой бессовестный танец, желая сгореть вместе со мной. Мне все равно, кто он, все, что я мимолетно замечаю — парень молод и симпатичен. Остальное не важно. К тому же это просто танец. Сейчас мне хочется наблюдать за Ткачевым. Я и сама не понимаю почему.
Незнакомец блуждает по моим бедрам и талии, двигаясь со мной в унисон. Я льну к нему спиной, подыгрывая нашей театральной страсти. Моя ладонь скользит по лицу красавца, одаряя его лаской. Я соблазнительно прикусываю нижнюю губу и смотрю на своего зрителя из-за пушистых ресниц. Ткачев лишь фыркает и отворачивается, крепкая фигура расслабленно распластывается на диване. Теперь он включается в разговор друзей и больше на меня не смотрит.
Улыбаюсь собственным мыслям. Может быть, я не знаю правил этой странной игры и иду вслепую, но, кажется, у меня выходит неплохо. Не меняя темпа, я нежно убираю от себя руки незнакомца, освобождаясь, и опускаю их вниз. Даже не удосужившись посмотреть на парня, я шагаю вперед, направляясь к черному ходу.
Выйдя на улицу, я оглядываюсь. Задний двор бара выглядит грязно: вдоль узкого проулка стоит ряд из четырех мусорных контейнеров, повсюду валяются обрывки газет, какие-то буклеты и мокрая листва. Где-то за углом находится фонарь, его свет частично падает на этот участок, освещая. Мне этого достаточно.
Я облокачиваюсь на стену здания, достаю из заднего кармана джинсов пачку сигарет и закуриваю. Топ, надетый на мне, выглядит очень коротким и совершенно не подходит по погоде, но я ничуть не дрожу — непонятный огонь охватил все мое тело. Затянувшись, я опять улыбаюсь своим смешанным мыслям.
— Вот ты где, — слышится голос Киры. Она хлопает запасной дверью бара и возникает передо мной, предусмотрительно накидывая кожанку мне на плечи. — Выбежала раздетая. Я все вижу вообще-то. Сама же знаешь, что легко простужаешься, а потом ужасно болеешь! Иммунитета ноль.