— Хм. Моя любимая всегда та, что пишу сейчас.
— Которая? Покажешь?
Никита смущённо улыбнулся и пошёл на балкон.
— Идём, покажу. Масло сильно пахнет, — пояснил он.
Лера вышла вслед за парнем.
На балконе царил сумрак, пахло вечерней свежестью и еле уловимо
едкой краской.
Никита включил настенный фонарь. Лера в который раз подивилась
тому, как здорово он всё оборудовал.
На старой, облупившейся тумбе, прислонённый к стене, стоял
холст. Лера поняла: он не закончен. Настенный фонарь создавал
резкие тени. В ночной полутьме картина казалась особенно мрачной. У
Леры защемило сердце. По центру был изображён силуэт девушки,
сидящей с ногами на подоконнике узкого высокого окна. Хрупкая
фигурка обнимала свои колени. А с обеих сторон к ней будто бы
тянулись неосязаемые тени.
Лера всматривалась заворожённо и чувствовала нечто вроде дежавю.
От этого ощущения стало зябко и неуютно.
— Образ пришёл, — поделился Никита. — Это пока только набросок.
Хочу, чтобы чувствовалось, как в окно врывается ветер, треплет
волосы.
— Очень красиво, — перебила его Лера, — и тревожно. То есть
атмосфера тревожная.
— Пожалуй, — согласился парень.
— А по бокам — это что?
— Не знаю пока, ещё не понял.
Лера хмыкнула, а у самой по спине пробежал холодок.
— Это вроде как борьба света и тьмы. Пока она сидит в
прямоугольнике света, с ней ничего не может случиться. Но тени
наползают и пугают её, — объяснил Никита.
Лера вздрогнула.
— Ты замёрзла?
— Нет, но тут и правда свежо, — неловко ответила Лера и тут же
спросила: — А как ты придумал этот образ? Откуда он взялся? Увидел
где-то?
— Да нет, просто пришёл в голову. Я даже объяснить не могу, у
меня иногда так бывает, как будто из ниоткуда.
Лера немало изумилась, хотя и с ней случалось такое. Только
образы она писала не красками, а словами.
— Ладно, идём, а то совсем замёрзнешь, — сказал Никита. — Ночи
ещё холодные, вот скоро лето будет… — мечтательно заметил он. —
Любишь лето?
— Да, только не жару.
— Верно, я тоже.
Никита уселся на кровать с бокалом. А Лере стало неловко, и она
медленно пошла по комнате, рассматривая всякие безделушки.
— Ну а ты? Давно пишешь? — вдруг спросил парень.
— Нет, пару лет, — преуменьшила Лера.
— Да ладно?
— Вообще, я в школе ещё писала всякую ерунду, ну ты понимаешь,
детские глупости. Я ж не думала, что в писатели подамся.