Вдруг что-то мелькнуло слева, в поле бокового зрения. Лера
повернулась, утёрла слёзы тыльной стороной ладони. Будто солнечный
зайчик прыгнул по зеркалам трельяжа. Этот атрибут всех советских
квартир бабушка поставила в углу, между окном и диваном, прямо
напротив буфета.
«Зеркала!» — ошарашенно осознала девушка.
Их полагалось завесить. Тётя Зоя в этом помогала. Лера точно
помнила, что трёхстворчатое зеркало они закрыли цветастой
простынёй.
Простыня лежала на полу. Бабушка всё так же неподвижно покоилась
в своём ложе.
— Что за…?! — вслух произнесла девушка.
Но не успела закончить фразу: что-то грохнуло над потолком,
раздался топот.
«Никакого уважения! — зло подумала Лера. — Спать уже давно
пора».
Она накинула простыню на трельяж, заозиралась, увидела за шторой
швабру, схватила и принялась стучать в потолок. После адского дня
нервы у неё были ни к чёрту.
Топот прекратился.
– Так-то, — прошипела Лера, отставила швабру и уселась на
диван.
Ей не сразу вспомнились слова Никиты: «Над нами комнаты
пустуют». А когда она припомнила его фразу, удивилась.
«Кто-то же топает над головой?»
Лера провела пару минут, прислушиваясь. Тишина.
Она снова осмотрела комнату. Трельяж всё так же был закрыт
цветастой простынёй. У входа теснились два разномастных шифоньера,
холодильник, массивная вешалка, рыжая шторка, которой бабушка
закрывала дверь, тумба и этажерка около печи. Полосатые
серо-голубые обои в тёплом электрическом свете казались ещё более
старыми и пожелтевшими, словно осенние листья. Теперь Лера
старалась не смотреть на гроб. Ей стало не по себе. Появилось
ощущение чьего-то присутствия.
Девушка порывисто поднялась, проверила, заперта ли дверь.
Оказалось, нет. Повернув ключ в замке, Лера немного успокоилась.
Сама не понимая зачем, задёрнула шторку, как делала бабушка. Потом
прошла к книжному шкафу, поправила иконы, что стояли на верхней
полке.
Совсем успокоившись, Лера устроилась на диване, положила под
голову подушку и стала смотреть на лепнину потолка. Длинные тени от
абажура очерчивали квадратную комнату, одну из самых просторных на
этаже. Красоту лепнины нарушали желтоватые пятна подтёков в углу и
местами облупившаяся штукатурка. Незаметно девушка задремала.
Её разбудил громкий топот, будто кто-то нарочно прыгал над
головой. На улице было темно. Лера разозлилась. Топот продолжался.
Девушка схватила телефон, отперла дверь и, желая разобраться с
ночным балагуром, направилась к лестнице. По пути она пару раз
споткнулась, пока не включила свет в коридоре. На лестнице царила
зловещая полутьма, в гигантское окно виднелась щербатая луна,
жёлтый свет уличного фонаря тенями ложился на мозаичный пол. Лера
остановилась, злость схлынула, сменившись тревогой. Было
удивительно тихо. Неожиданно снаружи прогудел звук мотора. По
ночной улице пронёсся автомобиль. Девушка, словно очнувшись от
оцепенения, направилась дальше.