Ничего подходящего на глаза не попадалось, кроме длинной белой сорочки, аккуратно сложенной на стуле. Ее я и решила надеть. Вот только торчавшая из груди рукоять мешала выполнить намерения. Не мешкая набрала полные легкие воздуха и резко выдернула кинжал. Ай, больно! Перевела взгляд на рану, она, как по взмаху волшебной палочки, затянулась. С лезвия алые капли попали на пол. Поспешно вытерла оставшуюся кровь о подол красивого платья и сняла его, разорвав окончательно. Только когда белая сорочка оказалась на мне, я поняла, что она мужская. Времени искать что-то еще не осталось. Кинула ошметки одежды под кровать, а кинжал — в окно.
Не успела его закрыть, как в комнату все же ворвался мужчина. На мгновение я замерла. Ух, до чего же хорош! Высокий, широкоплечий и с темными волосами, собранными в тугой пучок.
На нем была точно такая же рубашка, как на мне. Я окинула взглядом помещение еще раз и заметила множество деталей, указывавших на то, что комната принадлежала мужчине. На стене висело подобие плаката, на котором был изображен стоявший передо мной человек в окружении других людей. Ой… До меня только что дошло, что, очевидно, это именно его комната — красавчика с гневными глазами.
— Привет, — не придумав ничего умнее, выдала я.
Мне показалось, что из раздувшихся от гнева ноздрей незнакомца сейчас вырвется огонь. Хозяин жилища готов был меня придушить. Вернее, обладательницу этого тела. Может, я поторопилась избавиться от одежды и кинжала? Сейчас лежала бы себе на кровати и притворялась мертвой. Нет гарантии, что при следующей попытке убийства это тело выживет.
— Что за фокусы, Ялина?! — он сделал в мою сторону несколько решительных шагов. Не думаю, что с благими намерениями. На всякий случай отступила в сторону и старалась казаться спокойной.
— Никаких фокусов, — пожала плечами.
Мужчина остановился и нахмурился, оглядывая мой внешний вид. Его глаза задержались на уровне декольте. Проследила за его взглядом. Я так торопилась, что неправильно застегнула пуговицы, а некоторые вообще пропустила. Да и само одеяние выглядело коротковатым для отдельного ношения.
— Что с твоей одеждой? — сурово спросил он и скрестил руки под грудью.
— Я одолжила твою, потому что моя немного испортилась, — решила не вдаваться в подробности.
Он окинул взглядом мои ноги и снова уставился на грудь. Стало неловко от этого изучающего взгляда. Было сложно понять эмоции, мелькавшие в его глазах. Мне показалось, что на мгновение зрачки вытянулись в узкие полоски, а на лбу появились мелкие темные чешуйки.