— Женя, — пищит, всхлипывая. Ревёт сидит. Уже хорошо, значит, не в ступоре.
— Сколько тебе лет, Женя?
— Во-восемнадцать, — поднимает зарёванные глаза. — Вы же в город едете?
Так, восемнадцать — уже хорошо.
— В город.
— Мне в ЖД район нужно, но хоть куда-нибудь, дальше я сама.
— Может, тебе в больницу надо всё же?
— Нет, — мотает головой. — Не надо в больницу. Домой надо.
Странно, что так отказывается от больницы. Может, под чем-то всё же девочка?
Из поворота выруливает какая-то тачка и пристраивается сзади. Сигналит, моргнув фарами. Кому там что ещё приспичило?
— Ой, только не останавливайтесь, пожалуйста, — скулит девчонка и её начинает колотить крупной дрожью. Того гляди, взвоет. — Это они, точно они. Р-руслан и его приятели. П-пожалуйста, не останавливайтесь!
Та-ак, кажется мой вечер точно перестаёт быть томным.
— Ляг там сзади и отсвечивай, — приказываю ей, а сам сворачиваю к обочине.
3. 3
Евгения
Я не просто на ложусь, а даже скатываюсь на пол. Забиваюсь едва ли не под сиденье, рот ладонью зажимаю, потому что кажется, что даже моё дыхание слышно будет.
А если они его бить начнут? Каким бы большим и сильным этот мужик не казался, он один, а подонков — пятеро.
Только бы он меня им не отдал. Если бросились искать, значит, так просто не отпустят. Если вообще отпустят. Я таких историй по телевизору много слышала. Прикопают в этой же лесопосадке, только перед этим пропустят через ад.
Пожалуйста, кем бы ты ни был, только не отдавай им меня!
Не знаю, сколько в реальности он с ними на улице разговаривает, но я успеваю раз десять точно прошептать Отче наш, зажав крестик в кулаке до боли.
Когда дверь снова хлопает, зажмуриваюсь ещё крепче, боясь вот-вот услышать “выметайся, тебя там ждут” или что хлопнет ещё одна дверь и меня попросту выволочат за волосы.
Но мотор снова тихо урчит, и мы едем дальше. Выдыхаю, и аж чувствую, как кончики пальцев на руках и ногах начинает покалывать.
Не отдал.
— Там плед есть. Укройся, — обращается ко мне. — Зубами стучишь — аж сюда слышно.
— С-спасибо, — вползаю на сиденье снова. И правда зуб на зуб не попадает.
На полке багажника за сиденьем нащупываю мягкую ткань, разворачиваю плед и закутываюсь в него по самый нос, и даже сама не замечаю, как проваливаюсь в сон. Будто в забытье какое-то.
— Эй, Женя, — чувствую, что меня толкают в ногу.