Бывшая «сокамерница», как называли
сами себя воспитанники детдома, вышла замуж за богача. И постоянно
выкладывала фотографии из огромного загородного дома. Каждую
картинку Марго разглядывала с таким чувством, будто ей показали
волшебный торт, который нельзя попробовать. Мысли крутились вокруг
одной темы: «Ну почему кому-то достаётся всё, а другим вообще
ничего?»
Но в этот день, стоя под горячими
струями воды, она снова почувствовала ту радость, которую испытала,
впервые войдя в свою квартиру. Оттого, что у неё есть собственное
жильё, в котором присутствуют горячая вода и электричество. Оттого,
что она живёт в мире, где детей не воруют непонятные джины, а по
Москве можно идти, не оглядываясь на каждом шагу. И даже привести в
неё таких необычных друзей.
Прошедшие дни начали таять в памяти,
словно простая хлорированная вода, стекающая по телу, смывала все
их следы. Реальность вернулась с новыми заботами, о которых Марго
уже и думать забыла. Включить телефон, набрать номер работы,
выбросить прокисшее молоко из холодильника, постирать кучу одежды,
да ещё и передать показания счётчиков! Обычная рутина коварной
змеёй заползала в голову.
Выйдя из ванной, Марго едва не
вздрогнула от неожиданности: на её кровати мирно дремали три
пушистые кошки, занявшие весь матрас. А в кресле, вытянувшись,
сидел Окс с глазами, похожими на два квадратных экрана телевизора,
на котором шли последние новости.
– Это и есть твой мир? Сплошные
чудеса показывают! Магия какая-то.
– Это не чудеса и не магия. Это наука
и технология. Мы исследуем свойства веществ и предметов,
накапливаем знания веками и передаём их следующим поколениям. Здесь
нет ничего волшебного. Просто мы знаем о нашем мире гораздо больше,
чем вы о своём. Для нас магия — это переход между мирами. Возможно,
и это однажды объяснят с точки зрения физики. Просто пока мы ещё не
открыли такие возможности.
— Волшебством, как и религией,
называют всё то, чего не могут объяснить, — раздался голос Снеги из
глубины пушистого клубка. — Но это не значит, что объяснения нет.
Миры отличаются по своей сути, и они направляют своих обитателей к
развитию в разных направлениях.
– А ты много видела миров? – уточнила
Марго.
– Много. Прежде чем оказаться в той
злосчастной клетке, я работала проводником Торговой Империи. Водила
караваны из мира в мир. Сама вызвалась, никто не заставлял. Хотя
тогда уже были среди кошек те, кто трубил вовсю об опасности,
исходящей от Империи. Но я была молода и наивна. Хотела красиво
жить. Наш собственный мир весьма консервативен. Считается, что дар
обязывает нас существовать скромно и сосредоточенно изучать
Вселенную. А мне хотелось роскошных домов, изысканных блюд и
доступа ко всем чудесам других цивилизаций. Вот как этот ваш
телевизор, например. Тем, кто работал на Империю, давали всё это. Я
давно не была на родине, там не поощряли подобного образа жизни.
Собственно, ещё мои родители работали на Империю, и всё это
казалось привычным, нормальным. Слухи о похищении котят
воспринимались мной как досужие разговоры. Как же я была слепа!
Осознала это слишком поздно — только тогда, когда за моей спиной
захлопнулась дверца клетки, — завершила она свой рассказ почти
шёпотом.