– Где взять проводника? – деловито
поинтересовался Окс.
– Да здесь, больше-то негде. Нам всё
равно пора готовиться к тому, чтобы уйти отсюда. И лишним не будет
разведать дорогу заранее. Так что проводника я вам дам. А лучше
даже двух – так надёжнее. Сама, простите, не смогу отвести. Я взяла
на себя ответственность за этот лагерь, за котят...
– Им повезло с тобой. И нам повезло.
Спасибо за помощь, – поблагодарила её Кошара.
***
В проводники Снега назначила двух
молодых котов. Оба при взрыве получили раны и выглядели прилично
помятыми, но уже достаточно восстановились, чтобы осилить дорогу. У
одного был обожжён бок – шерсть сгорела, а кожа вздыбилась и
покрылась бурой коркой. Второй держал на перевязи переднюю лапу и
потому всегда ходил на задних.
– Это Камыш и Мурик, – представила
она двух серых в тёмную полоску парней. – Они родились в нашем
мире. А ещё они братья, а родственникам всегда проще работать с
энергией вместе. Как будто усиливают друг друга. Прямо как вы, –
кивнула она на людей.
– Но мы не родственники, – тут же
ответила Марго.
– Вы загадка. И не мне её
разгадывать. Просто примите к сведению.
– А это было бы здорово, окажись вы
братом и сестрой, – радостно взвизгнул Пушок.
– Прямо как в индийском сериале, –
рассмеялась Марго. – Брат, нас разлучили в детстве! Но благодаря
одинаковым родинкам, я смогла найти тебя! – наигранно произнесла
она и задрала футболку на спине. Чуть выше поясницы у неё
располагалась родимое пятно в виде фасолины. Не родинка, а именно
пятно на коже чуть более тёмного цвета.
– Я не знаю, что такое индийские
сериалы, но... – Окс слегка приспустил штаны – наверху ягодицы
красовалось родимое пятно в виде фасолины.
– Всё страньше и страньше, –
пробормотала под нос Марго и поймала на себе вопросительный взгляд
Окса. – Давайте не будем сейчас ещё и об этом думать, – добавила
она уже громко.
***
– Ну расскажите, как искать дорогу, –
пристал к проводникам любознательный Пушок. – Эти-то сами не знают,
как нас сюда привели. – Кивнул он шедших сзади людей.
Камыш усмехнулся в усы, потёр зудящую
корку на обожженном боку и, напустив на себя важный вид, начал
рассказывать о сложности Вселенной, её метафизических свойствах,
магических завихрениях, аномалиях времени и парадоксах присутствия.
С каждым словом глаза Пушка становились все больше и больше,
грустнее и грустнее.