– Будет семейным, – спокойно кивнула Вера. – Если эти двое между собой поженятся и усыновят вас…
– Не смешно.
– Да вы не обижайтесь, – улыбнулась Маленькая Вера. – Я за последние несколько дней столько несмешного услышала, что, кажется, чувство юмора ко мне никогда не вернется. А Тарас и Геня… Они ведь даже не голубые! Просто работали раньше в клубе для голубых, их туда и приняли только потому, что они себя за голубых выдавали. А теперь из образа выйти не могут. Тоже мне наркотик!..
– Интересно, – вырвалось у Солнышкина.
– Что интересно?
– Вы, оказывается, не любовница Димыча, они – не голубые! Остался один я, – он засмеялся. – Только надо выяснить я – это не кто?
Вера усмехнулась глазами.
– Скоро выясним! – сказала она успокаивающим тоном доброго врача. – Кофе? Чай?
– Чай.
6
Четвертый ужин по сравнению с третьим показался Солнышкину лишенным изыска. Просто грубым и народным. Хоть и называлось основное блюдо «телятина по-португальски со швейцарскими рести». И салат к нему Тарас-Такис подал странный, из маринованных овощей. Можно было бы подумать, что это вообще готовый зимний салат из ближайшего овощного магазина, если б в нем не оказалось несколько кусочков свежего манго и мелко нарубленные ягоды фейхоа.
Начинал Солнышкин ужинать в негордом одиночестве со стопочкой клюквенной «Финляндии», но потом к нему уже традиционно присоединилась Вера. В этот вечер, учитывая ожидаемую торжественность раскрытия тайны или преступления, он был одет в свой лучший костюм – темно-синюю вельветовую двойку. К черной полотняной рубашке выбрал узкий, вышитый в украинском народном стиле галстук, который не завязывается узлом – этого он терпеть не мог, – а просто на тонкой резинке обвивает шею под воротником. Вера тоже сегодня была «налегке» – прежняя бордовая мини-юбка, сверху пушистая розовая кофточка. И прическа – впервые он заметил, насколько красивы у нее волосы. Пусть даже и показалась Солнышкину ее прическа несколько старомодной, но ее овалу лица она подходила несомненно – волосы были аккуратно заведены за уши и из-под них снова «рвались» к щекам, подчеркивая проницательность взгляда ее подкрашенных глаз. Это был стиль тридцатых годов.
Вера разделила с Солнышкиным только десерт, который, подобно остальной еде сегодняшнего меню, не отличался изысканностью. Крем-брюле. Корочка цвета капучино. Но вкус порадовал. Солнышкин, возможно, еще дольше радовался бы вкусу, если б в этот момент из кухонной двери не вышел совершенно незнакомый ему мужчина лет пятидесяти. Это был почти двухметровый увалень в темном костюме, в белой рубашке со скучным лицом и таким же галстуком. Он вопросительно, но с осторожностью кивнул Вере. Она указала ему взглядом на пустой стул за их столом. В руках у мужчины была кожаная папка. Он внимательно осмотрел стул, прежде чем усесться на него.