– Лан, открой, пожалуйста!
Голос Виктора:
– Не стучи!
– Нет, нет! Надо попросить Лана! Пусть он скажет, что никого из нас нет дома! Дверь только не отворяй им, Лан!
Снова звон разбитого стекла – на этот раз в прихожей. Я напялил штаны. Быстрый встревоженный шепот:
– Он полез в окно!
Послышался скрип распахиваемого окна и, одновременно, треск ломаемой двери. Это уже к нам, в гостиную. Я отворил свою дверь. Пал, суетливо трясясь, подковыляла к окну и скрюченными «граблями» стала дергать все шпингалеты.
– Открой, Лан, пожалуйста!
С ее сморщенных губ свесились две упругие струйки мутной слюны и, гибко раскачиваясь в такт противно разевающемуся старческому рту, вдруг одновременно оборвались, шмякнувшись зловонными лужицами на обивку моего стула. Окно было заклеено на зиму. Она в панике засеменила в свою комнатку. Через несколько мгновений дверь гостиной не выдержала натиска и одна створка ее отворилась с жалобным скрипом. Ввалились два взлохмаченных орангутанга. Один сивый, с недельной щетиной на мятой роже, второй, чем-то смахивающий на хорька, потемнее мастью и пониже ростом.
– Где они?!
– Кто?
– Чего ты дурачком прикидываешься, парень?! Где Пал?
– Полегче, маэстро! Откуда я знаю?
– Не знаешь? Натрахался с чужой женой, и не знаешь?
Он бесцеремонно прошел к моему шифоньеру, засунул туда руку и поискал там свою ненаглядную. Не найдя, подошел к кровати и заглянул под нее. Потом озадаченно почесал в затылке и, уже потише, просипел:
– Где моя жена?
– Слушай, орел! Глянь сколько мне лет. Если у меня зачешется «женилка», я сниму молодуху, понял? За своей благоверной следи сам!
Тут встрял хорек:
– Алекс, может, они в окно?
Алекс протопал в комнату Пал. Я тоже заглянул ради любопытства: окно распахнуто настежь, на полу валяются интимные принадлежности туалета Виктора и Тан. Покинутый супруг схватил ярко-алую кофточку, капустного цвета трусы и засаленный бюстгальтер женушки, и обернулся ко мне:
– Слушай, парень! Скажи ей, что я забрал шмотки.
Хорек сказал:
– Алекс, кажется, я видел – здесь стоял голый мужик.
Тот прорычал:
– Ну, попадется мне эта старая сводница! Где она?
– Не знаю. Тоже, наверное, в окно.
– Двое детей, а она гуляет! (Это уже о Тан).
Я пожал плечами, – найди и ты себе телку.
– Да не во мне дело! Вот в них! – он ткнул пальцем за мою спину. Тут только я заметил двух мальчуганов, лет восьми и пяти. Видимо им было не впервой ловить мамашу с поличными, так как на их лицах не было ни отвращения, ни брезгливости. Тот, что постарше, будничным спокойным голосом сказал: