— Уже плевать. Раз они сдохли, то проблем больше нет, — ответил
другой аристократ. Он являлся министром экономики, и, судя по его
худобе, он очень экономный.
— Верно, — согласился Павлов. — Осталось захватить корабль
Кузнецова и его технологии. Железняков с союзниками сейчас должен
начать нападение. И…
— А вот и снова мы! — раздался голос из телевизора.
Один из мужчин, получив уведомление на телефон, ибо был подписан на
канал «Мировые новости», включил телевизор. И вновь на экране
телевизора появился телевизор-голова Телека.
Все тут же посмотрели на телевизор.
— Сенсационные новости! Покушение! — воскликнул
Телек.
— Да мяу! — добавила Кошка и закивала. — Мы
получили эксклюзивный мяу-материал. Хотя, мр-р-р, смотрите
сами.
— Не долетит. Я позабочусь об этом, но мне нужна поддержка,
— заявил Потапов, сидящий за большим столом. И там же человек
сорок. Все кивали, ухмылялись и обсуждали покушение на Царя.
— Будет тебе поддержка, Стёпа, — ответил министр
экономики.
— А что делать с этими его «приборами»? Он же и бомбы
находит, и камеры? — спросил другой аристократ.
— Подмешаем взрывчатку в топливо. Уже отработали технологию.
Самолёт взорвётся так, что выжить будет невозможно. Причём никому.
Разве что Дроздов сможет, но он уже за нас, — ответил ему
министр экономики.
Люди перед телевизором же сидели с открытыми ртами. Особенно
перед телевизором в императорском дворце. И только казалось, что
все уже успели полностью «удивиться», как показали Железнякова с
его не менее «интересными» признаниями.
Выключив телевизор, люди переглянулись.
— Я мобилизую всех подвластных нам солдат, — заявил Павлов.
— Тогда я свяжусь с немцами. Пусть поляки начинают нападение.
Это свяжет армейским руки и ноги, — добавил министр иностранных
дел.
— Родионов! — рыкнул министр обороны, пухлый невысокий старик. —
Срочно свяжись с остальными. Пусть поднимают родовые гвардии. Если
червь вздумает поднять бунт, разрешаю применять…
В этот момент в помещение ворвались бойцы в тяжёлых боевых
костюмах, а также сильные Одарённые, которые подавляли своей
энергией.
— Что вы себе позволяете?! Мы члены посольства! — выкрикнул
Павлов, но был скручен, и стоило ему вспыхнуть энергией, как
получил тонким, но длинным лезвием, что сияло голубыми линиями,
прямо в плечо. Оно легко пробило и барьер, и плоть, а рука и часть
тела онемели.