- А почему ты вообще именно в нашу калитку постучал? - спросил
я.
- Вы единственные, у кого свет горит, - сказал
Виталик.
- Я так и знал, что надо фонарь выключить, ек-макарек, -
сокрушенно сказал дед Егор, все-таки убирая двустволку от пуза
Виталика и вешая ее на плечо. - На свет они лезут.
- Конференция, сука, Петросянов, - сказал Виталик. - Так я
войду?
- А без нашего разрешения ты войти не можешь? - насторожился
Федор.
- Могу, - сказал Виталик. - Но это будет, сука, невежливо.
Дед Егор посторонился, и Виталик вошел. Дед Егор закрыл за ним
калитку и потушил фонарь.
- Если понадоблюсь, я у себя, - сказал он.
Нельзя же быть таким нелюбопытным, ек-макарек.
Как оказалось, можно. Дед Егор свинтил в свою сторожку, заодно
обрушив на нас ответственность за принятие решений по поводу
элитного зомби. Типа, сами разбирайтесь, а я утром расскажу вам,
насколько вы были неправы.
А может быть, и правда устал. Пожилой человек,
все-таки.
Мы вернулись в дом.
Я занял свое прежнее место, демонстративно водрузив Клаву на
стол рядом с собой, Федор расселся на небольшой диванчике, а ночной
гость, обозрев помещение, приземлился на высоком табурете у барной
стойки и водрузил свои немытые руки на белый мрамор.
Кстати, тухлятиной от него не пахло. Нет, какой-то запах
определенно был, но это был запах земли.
- Так что за фигня у вас тут, сука, творится? - спросил
Виталик.
- Апокалипсис, - сказал я.
- Я так, сука, и думал, - сказал Виталик. - Страшный суд, вот
это вот все. Какие только были в голову не лезут, когда тебе из-под
земли выкапываться приходится.
- Давай лучше с самого начала, - предложил я. - Ты вообще
кто?
- Я, сука, майор СВР Савельев Виталий Александрович, - сказал
он. - Пал смертью, сука, храбрых во время совершенно секретной
операции.
- Где? - спросил я.
- Да где-то, сука, здесь.
- Это что за операции у СВР могут быть в Подмосковье? - спросил
я.
- Совершенно, сука, секретные, - заявил он. - Затык, сука, в
том, что я и сам толком не помню. У меня частичная амнезия, видимо.
тут, сука, помню, а тут, сука, не помню. Ромашка какая-то, к
хренам.
- А как умер?
- Судя по всему, довольно, сука, неприятно, - сказал
Виталик.
Он встал, распахнул плащ, задрал рубашку и оказалось, что весь
его немытый торс покрыт страшными шрамами, как будто его рубили в
капусту мечом.