- Что мешает вернуться? – Еложу на месте, пытаясь сбросить с себя проклятое наваждение.
- Его жена, трое детей и пятеро внуков. В тайне я надеюсь, что стерва сдохнет раньше меня.
- Звучит, очень жестоко.
- Зато правдиво.
Шерри разливает коньяк по стаканам.
- Ты очень напомнила мне меня в молодости, Ви. Я была пожаром, диким огнём. Могла горы свернуть. Мне море было по колено. Так скучаю по этому времени… Эх. Я хочу, чтобы ты не упустила момент, не просрала свой шанс и вернула блеск в глазах. Пообещай мне, Ви, что как только лже - симптомы пройдут, ты сделаешь правильный выбор и просрёшь свою жизнь!
- Обещаю быть счастливой, так пойдёт?
- Вполне сносно.
Мы обнимаемся, я жадно вдыхаю запах её духов. Я влюбляюсь в Шерри и знаю, что мы станем замечательными подругами.
ХХХ
Домой я возвращаюсь только утром с первыми лучами рассвета. Босоножки стёрли ноги в кровь, пришлось разуться и идти пешком.
Мы с Геннадьевичем арендовали дом на берегу Сены на пополам. Жильё в Париже было очень дорогое, почти неподъёмное в одиночку. В моём распоряжении был второй этаж, а в его - первый.
Мужчина собирался на работу, успел переодеться в костюм и пил кофе за барным столом на кухне.
- Выглядишь счастливой. – Замечает он, когда я босая прохожу на кухню. – И очень пьяной.
- Я влюбилась. – Признаюсь ему, бросая босоножки на пол. – Встретила потрясающую женщину, и мы проговорили с ней всю ночь напролёт, обсуждали мужчин, секс… Короче, она теперь будет моей лучшей подругой. Я обязательно Вас познакомлю!
Геннадьевич, или Док, как я называла его про себя, отставил чашку с кофе и, еле сдерживая улыбку, сказал:
- Ты влюбляешься каждую вторую ночь.
- Есть такое. Париж – город любви!
- Мне нравится перемены в тебе. Честно. – Мужчина накрывает мою руку своей и слегка сжимает её. – Сегодня ко мне придёт коллега. Мы хотели обсудить конференцию, если ты понимаешь - о чём я.
- Не переживай, я скроюсь и не буду Вам мешать. – Док редко кого приводил в дом, я была не против. Он был взрослый дядя и ему было необходимо сливать яйца, чтобы не умереть от рака яичек. – Тем более, у меня сегодня первая репетиция в Мулен Руж, я буду выступать там Соло.
- Ты? – Док теряет дар речи, а я не могу удержаться. Смеюсь во всю. – Это не перебор? Там же… ну… слишком откровенно всё?
Раньше я боялась показывать своё тело, не хотела привлекать лишнее внимание. После Бориса мне долгие годы было необходимо скрывать в себе женщину, способную возбудить мужчину. Я боялась внимания, последствий. Сейчас я понимала, что дело было не во мне, и я имею право быть красивой, желанной и раскованной.